Люди Солнца
Шрифт:
– Жизнь у человека можно отнять, только когда он враг и когда он напал. А ты этот предмет использовал ради сладости тайной силы. Ведь так? Ты до этого предмета не дорос. Значит, то, что я отнял его у тебя, – справедливо.
Сказал и пристально взглянул на старшего. Тот, нахмурившись, согласно кивнул. Я чуть улыбнулся.
– Но, получается также, что я нанёс ущерб твоему имуществу, а чужая собственность имеет священное право неприкосновенности. Как быть?
И, помедлив, достал портфунт и отсчитал примерно двойную стоимость такого пистолета. Протянул деньги ограбленному, и он взял, улыбнувшись недоверчиво-радостно.
– Теперь, кажется, ничего нечестного нет?
И старший, и все остальные торопливо кивнули.
– А ты кто? – спросил меня старший.
– Шервуд.
– О! Тот самый? Капитан «Дуката»?
– Да. Скоро «Дукат» вернётся в Бристоль, и вы это событие не пропустите. Потому что в этот день откроется новая таверна на горе, в которой будут обедать все мои матросы в знаменитых красных рубахах. Потрясающие истории, которые там будут рассказывать, – жуткие и прекрасные, – не враньё. Туда в тот день будет трудно попасть!
– А таверна тоже твоя?
– Не моя, но под моим протекторатом.
– Чё?
– Под моим покровительством и защитой. Как, кстати, и команда Дэйла.
– А-а. А чё ты всех защищаешь?
– А то я всех защищаю, что Богу служу. А мой Бог – справедливость.
– У тебя Бог хороший. В порту знают, как на тебя четырнадцать человек в закоулке напали, а ты их всех положил. Всех! Там, говорят, и турки поганые были?
– Были и турки. Только они, имей в виду, были честные бойцы. Они приказ выполняли. А вот те англичане, которые пошли на убийство из-за денег, – те действительно погань. Я таких где только увижу – давить буду.
– Это понятно. С такими помощниками давить можно. О какие волки. Честно скажу – мурашки по коже.
– Это – Готлиб, это – Робертсон.
– Вот этот – Готлиб? Волчина опа-асный. Смотрит, а кажется – Глазьев в черепе нет. Две дырки пустые.
– Однажды я встретил кота, который слишком много видел. Так он от этого виденного поседел. А у Готлиба сделался такой взгляд. А на самом деле – он добряк, преданный друг, семьянин, умница. Но когда пятеро, ошалев от собственной силы, тиранят одного маленького – он звереет.
– Ну… Всё ведь уже выяснили!
– Выяснили? Ты это называешь – выяснили?! А если бы Дэйл не увидел? Что бы вы с Шышком сделали?!
Старший сокрушённо вздохнул, дёрнул плечами. Опустил взгляд в землю. Тогда я, хлопнув его по плечу сбоку, сказал:
– Вы вот что. В следующее воскресенье приезжайте к нам в замок. Карета наша здесь провиант закупает, место есть и внутри, и на крыше. Побываете на интересном уроке мастера Штокса. Кто смелый – попробует пройти лабиринт. А кормят в «Шервуде» – как нигде в Англии. Я взял на службу повара французского короля!
И, отсалютовав рукой, повернулся и по Дэйловым следам вышел.
Мы выбрались к портовому рынку – и замерли. Всё пространство было заполнено шевелящимся муравейником. Как подобраться к Чарли, не столкнувшись невзначай с кем-то в зелёном капюшоне? И вдруг мы получили отличный ориентир.
– Сарь-ди-и-на!! – долетел сбоку пронзительный голос. – Дорёго купиля, дёшевё продаля!!
– Какую-нибудь обходную тропу знаешь? – спросил я у Готлиба.
Он кивнул уверяюще.
– Тогда веди. Волчина опасный.
Скажу сразу – дальше день прошёл тускло. Мы по очереди уходили к Алис обедать, помогли мистеру Биглю нарубить дров, побегали наперегонки с Томиком. И лишь к четырём часам получили долгожданную новость. Укрывшись за вонючим шатром торговца копчёной рыбой, не торопясь пили вино, корчили гримасы скучающих бездельников и напряжённо вслушивались. И услышали.
– Чарли, во всём городе оказался только один старый нотариус, у которого нет жены. Но где он живёт – неизвестно! Он, гад, сегодня в контору не пришёл, и нам сказали – потому, что готовится к свадьбе!
– Я-е-го-за-гры-зууу!! – приглушённо завопил Чарли.
– Подожди, – послышался твёрдый голос Дэйла. – Не получилось узнать осторожно – придётся действовать грубо. Барт! Веди к дому прачки. Да, карету нужно запрячь! Чарли! Пока запрягаем карету, купи или поймай…
Дальше я не расслышал. Детишки вонзились в толпу, и мы со всех ног бросились за этими текучими, словно ртуть, зелёными муравьями.
Расхватав и стремительно оседлав в портовом постоялом дворе своих коней, мы подобрались к примеченному проулку и, зацепив взглядами плетущуюся в отдаленье карету с зелёными букашками на крыше, сильно сбавили шаг.
Карета докатилась, очевидно, до дома прачки и остановилась. Остановились в отдаленье и мы. Спустя пять минут – мы отчётливо видели – из окон соседних домов стали выглядывать люди. Тронув коней, мы подъехали ближе. И определённо увидели на лицах этих людей знаки тревоги. Подобравшись к самому дому прачки, мы услышали рвущийся из него наполненный смертельным ужасом визг.
– А Дэйл и вправду убить может? – негромко спросил меня Робертсон.
Я молча спрыгнул с седла и бросил ему повод. То же сделал и Готлиб, и мы, быстро миновав калитку, ворвались в дом.
– Дядя То-ом!! – звенящим от радости голоском закричала Ксанфия.
Толпившиеся у дверей в гостиную зелёные капюшоны радостно заоглядывались.
– Привет, братцы, – сказал я, – привет, Барт, привет, Баллин, – и прошагал сквозь их расступившуюся стайку в гостиную.
И замер. В углу, на высоком, из-под горшка с цветком, табурете стояла грузная женщина. Цветок в горшке зеленел возле стены поодаль. А под табуретом чернело круглым жерлом обычное деревянное ведро, положенное на бок. Спинами ко мне стояли Дэйл, Чарли и квадратный горбун Гобо.