Людская предательница
Шрифт:
— Никогда не забывай, что именно в эту секунду Владыка может быть в сражении. Если это так, то ты лишь помешаешь. А может, и умрёшь.
Отговорили её очень быстро.
***
Йорвет открыл глаза и поморщился от яркого света. Каждый день в одно и то же время он просыпался из-за того, что лучи солнца били прямо по глазам. Мысленно он пообещал себе: как только сможет нормально передвигаться, немедленно переставит эту чертову кровать от окна.
Но это утро отличалось от остальных — в эльфе проснулся зверский аппетит, и как хорошо со стороны Джасти каждый раз оставлять ему еду. Сама она сейчас, скорее всего, спала, ибо на тумбочке был поднос со вчерашним ужином. Ну и пусть. Йорвет, превозмогая боль и неприятные ощущения от пластырей, принял сидячее положение и поставил поднос себе
Сон, как раньше, более не окутывал его сразу после пробуждения, и Йорвет, осмотрев пустую комнату Джасти, поднял одеяло и взглянул на своё ранение… точнее, на бинты, которыми так аккуратно был перевязан живот. Рана ещё болела, а кожа вокруг невыносимо зудела. Эльф даже предпринял попытку встать, чтобы банально сходить в уборную, но вышло у него только со второго раза — лежать из-за раны было некомфортно, а уж двигаться тем более.
Медленно он подошёл к двери и тут же замер перед ней, отчетливо слыша какое-то движение снаружи. Неужели Джасти проснулась так рано? Нет, шаги принадлежали не ей… И даже не эльфийкам или беременным. Кто-то чужой? И как назло человечка непонятно куда убрала оружие Старого Лиса! Но это не остановило мужчину. Он резко распахнул дверь и вышел в зал. Йорвет не удивился, будь в лазарете орк, зато вид Киарана с мешком в руках ввёл его в ступор. Тот тихо крался между кроватями спящих женщин к последней койке, где, укутавшись в два одеяла, спала Джасти. Ох, как не понравилась эта картина Лису. Бывший товарищ был не менее удивлён при виде полуголого Йорвета с перебинтованным животом, стоящего в дверях.
— Ты что тут делаешь? — тихо-тихо, дабы никого не разбудить, прошептал одноглазый.
— Забавно, — усмехнулся Эасниллен. — Сколько раз к тебе приходил — ты всё спал, а стоило мне придти к человечке, так ты сразу очнулся.
— Зачем она тебе?
— Попросила кое-что достать из её мира, — с этими словами Киаран открыл мешок и вытащил оттуда какую-то книгу. — Это должно ей помочь с одной операцией, — Йорвет даже не знал, чему удивиться больше — тому, что Киаран помог Джасти, или что она просила его о помощи? Не дожидаясь ответа от одноглазого, Эасниллен бросил книгу обратно и поставил мешок на пол. — Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спросил он.
Обеспокоенно… Что-то Йорвет погорячился, увидев в собеседнике угрозу для Джасти. Киаран никогда не причинит ей вред, да и удар мечом в живот был не более, чем просто случайность. Перед ним ведь стоял Эасниллен! — его друг, боевой товарищ и опора. Да, между ними пробежала кошка в лице человечки, и было много ссор в течение двух месяцев, но это никак не избавляет от того факта, что эльфы были очень близки.
— Сегодня намного лучше, — прошептал Йорвет, приложив ладонь к животу, будто проверяя свои слова.
— Ты же понимаешь, что я не хотел?
— Понимаю, — кивнул Лис.
— И ты же понимаешь, что тогда выиграл бой? — и это понимает. С простреленным плечом Йорвет всё равно измотал Киарана, и тот продолжал биться лишь благодаря своей обиде и упрямству. Если бы не глупая девчонка, Старому Лису оставалось совсем немного времени для победы. Если бы он только не отвлёкся… — В общем, Белки желают тебе скорейшего выздоровления, коман…
Киаран успел даже склонить голову, но договорить ему помешал крик проснувшегося младенца, который неприятно разлетелся эхом по лазарету. Чуткий слух мамочек и беременных мгновенно уловил этот шум, и лазарет стал просыпаться вместе с его хозяйкой — Джасти вскочила, будто её чем-то ударили, а два эльфа замерли, смотря на девушку. Киаран хотел рассказать ей о своём успехе в поисках, а Йорвет ждал криков. Да, ведь как она кричала на солдат в доме Последнего Пути, если те начинали двигаться со страшными ранами…
Джасти же сначала их будто не увидела, чем удивила мужчин. Она спокойно, с полузакрытыми глазами прошла, качаясь из стороны в сторону, к тазу с чистой водой у входа, но остановилась ровно между дверьми и эльфами, постояла полминуты, осмыслила всё и развернулась с уже открытыми
— Beanna, я только в уборную, договорились?
«И когда я только начал перед женщинами отчитываться?» Девушка нахмурилась, ещё немного подумала о чём-то и удовлетворительно кивнула. Слева послышался смешок Киарана. Если он проболтается об этом случае в отряде, то долго над командиром будут подшучивать. Над командиром? Ведь именно это хотел сказать Эасниллен? Осознание последних слов эльфа пришло к Лису только сейчас. Белки его ждут! Киаран не только уступает место лидера, но и принимает положение Йорвета с человечкой! Неужели жизнь наконец-то станет спокойнее? И пока эльф размышлял, Джасти уже во всю общалась с Киараном:
— …За это время мы смогли найти только пять книг, но надеюсь, что они понадобятся, — говорил Эасниллен. — Очень много времени потратили в ваших библиотеках, но там…
— Там таких книг нет. Лишь научные статьи, исследования, учебники… — досадно говорила человечка, доставая уже третью книгу и печально кладя её на пол. — Моя вина. Я должна была вам хоть сказать, где их найти можно… А, вот! — четвертая книга, судя по всему, была той самой. Лицо медсестры тут же переменилось: — Идеально! Я по такой как раз дипломную работу писала.
— Этого достаточно, или мне послать воинов ещё раз в твой мир?
— Нет-нет, что ты, спасибо тебе огромное, — медсестра выпрямилась перед Киараном и, что удивило Йорвета, поклонилась перед ним в эльфийской манере. — Если всё пройдёт хорошо, то благополучие матери и ребёнка будет в первую очередь твоей заслугой.
— Я не очень люблю лесть, dh’oine, — беззлобно сказал Киаран.
— Что-то я не помню этого, когда ты у ребят в гвинт выигрывал, — усмехнулся Йорвет. Своими словами он привлёк внимание маленькой фурии, чья радость в глазах тут же переменилась строгостью.
— Ты всё ещё здесь?
Настала очередь Киарна усмехаться. Он быстро распрощался с другом и вышел из лазарета, а Йорвет же пошёл в уборную, после чего вернулся в комнату. За это время, судя по звукам, которые он слышал, человечка обходила беременных, мамочек и детей. Вскоре закричал ещё один, потом ещё и ещё… Много детей-эльфов — это, конечно, потрясающе, но когда они начинают голосить…
Через полчаса пришла и Джасти с подносом в руках. Йорвет надеялся, что там завтрак, ведь такой большой мужчина после нескольких дней голода не насытился одной тарелкой, но там был только её медицинский материал. Она не смотрела на эльфа, поставила поднос на тумбочку и, надев перчатки, стала аккуратно разворачивать старые бинты, а потом и отклеивать пластырь. Старый Лис еле держался, чтобы не поморщиться от боли, но даже если бы и сделал так, человечка бы не увидела — она внимательно и очень сосредоточенно выполняла работу. Когда же взору Йорвета открылась рана, он очень удивился, насколько она была аккуратной, и вместо того, чтобы увидеть большую корку на всю рану, узрел лишь тонкую, быстро заживающую полоску. Из воспоминаний о доме Последнего Пути Старый Лис смекнул, что, возможно, он испытал на себе такую человеческую вещь, как наложение швов. Рану девушка обработала, помазала её и кожу мазью (явно эльфийской), после чего распаковала новый пластырь. Всё это происходило в тишине. Йорвету только и оставалось стиснуть зубы и смотреть на Джасти сверху вниз. Заговорила она, лишь когда полностью закончила с перевязкой и со снятием перчаток:
— Наконец-то поел, — не без радости сказала девушка.
— Я бы ещё не отказался.
— Как только раздадут завтрак, я тебе принесу. Но наедаться не советую. Ты слишком долго не ел, а это вредно.
Йорвет усмехнулся и поинтересовался, как там дела в лазарете. По крайней мере, ему нравилось то, что он увидел: многие беременные были новенькими, старенькие уже родили во время его долгого сна… Новость о Ривиль он воспринял спокойно, и мог понять волнение Джасти. По её вине уже умер один эльф, и Йорвет до сих пор помнил, как долго она была не уверена в себе после этого. А тут маленький ребёнок и мать, которая пришла к ней за помощью с надеждой на спасение. Человечка боялась не оправдать её, погубить… Даже пока рассказывала, сидя рядом с Лисом на кровати, держала пальцы в замке и до побеления сжимала их, волнуясь из-за одних только дум о будущем.