Люкс с видом на кладбище
Шрифт:
— Можно предполагать, — философично сказал Крячко. — В общем, версия случившегося у нас уже есть. Фоторобот предполагаемого мстителя составлен. Но как его задержать — вопрос пока открытый. Мы даже не знаем, где он сейчас находится, все еще здесь или уже за бугром.
— Вот об этом я и говорил. Судя по тому, что он не слишком маскировался после сведения счетов с Сивяркиным, наш неуловимка, скорее всего, скрылся за границей.
Скосив глаза куда-то вверх и влево, Стас почесал кончик уха и сказал:
— Логично. Но тогда возникает вопрос: он туда свалил навсегда или временно? И вообще что там сейчас может делать этот самый Бородин?
Постукивая по столу
— Да, задача-то у него, скорее всего, наиважнейшая. Думаю, сейчас он ищет там свою дочь. Ты не допускаешь?
Станислав изобразил гримасу недоумения, почесал затылок и с некоторым сомнением в голосе уточнил:
— Считаешь, ее вывезли туда?
— Не исключаю. — Меж бровей Льва Ивановича залегла жесткая складка. — Во всяком случае, если учесть, что очень даже немалая часть наших модельных и тому подобных агентств работает в режиме перевалочных пунктов по поставке живого товара в заграничные бордели, а то и в подпольные клиники трансплантологии, то почему бы не допустить и этого? Уже не раз озвучивалась цифра — в среднем пятьдесят тысяч женщин ежегодно вывозятся за рубеж с не самыми добрыми целями. А вот оттуда вернуться удается только лишь каждой десятой. Куда деваются прочие — можно только догадываться.
— Кстати, а что там с поисками Бубникса? Дело-то уже к вечеру!.. — Крячко указал взглядом на окно.
— Сейчас узнаем. — Лев Иванович поднял трубку телефона внутренней связи.
Жаворонков, немного помедлив, сообщил полковнику, что в одной из травматологических клиник стажеры нашли-таки человека, которого доставили туда с трассы, ведущей на Клин. Но парни прибыли совсем недавно, сейчас пишут отчет.
— Валера, они сделают это потом. Пусть зайдут и расскажут, что им удалось выяснить. Кто нашел-то? — спросил Гуров.
— Лейтенант Прохоров, — бодро доложил Жаворонков.
Минут через пять в кабинет оперов постучался стажер с лейтенантскими погонами. Месяц назад он прибыл в главк из Томска для повышения квалификации. Здоровенный парень с толстенной шеей присел на стул, предложенный ему, и рассказал о том, что лишь в пятой или шестой по счету клинике он нашел человека, похожего на того, что был изображен на фотоснимке.
Как и предполагал Гуров, Бубникс в клинике назвался другой фамилией. Поэтому, уже будучи опознанным, он продолжал отпираться, именовал себя Ильичевым. Но Прохоров оказался не только наблюдательным, но и упертым. Игнорируя тот факт, что обе ноги и левая рука этого самого Ильичева были закованы в гипс, его болезненные стоны и охи, он предупредил, что сейчас же привезет к нему криминалистов, которые снимут отпечатки пальцев, а также возьмут материал для генетической экспертизы. И уж тогда вывести его на чистую воду труда не составит. Бубникс дрогнул и счел за благо признаться в том, что это он и есть.
Кроме того, Прохоров явил замечательную сообразительность. Следуя мудрому правилу, согласно которому железо надо ковать, пока оно горячо, он раскрутил Бубникса на ряд так называемых чистух. Прежде всего Бубникс признался в том, что он и Антоновский-Шпыряк обналичили деньги со счетов компании «Ноу-Хау-Вест», а также клуба «Сады Астарты», после чего решили махнуть в Финляндию.
Но в дороге между ними произошла ссора, переросшая в драку, из-за чего машина потеряла управление и полетела под откос. Бубникса судьба пощадила, а вот Шпыряку в этом категорически отказала. Он сгорел заживо. Босс фирмы и клуба подрался со своим заместителем по самой банальной причине — из-за денег. Бубникс, которым овладел бес корыстолюбия, возжелал получить ровно половину наличности, тогда как Антоновский-Шпыряк не желал давать больше трети. Но заместитель начал шантажировать босса тем, что обязательно расскажет всем и всюду, что Шпыряк — опущенник и петух. Тот вышел из себя, бросил руль и вцепился Бубниксу в горло.
Деньги, понятное дело, сгорели тоже.
Но самое интересное, что удалось выяснить Прохорову, касалось клуба «Сады Астарты». В ходе разговора Бубникс сообщил, что совладельцами этого заведения помимо Антоновского-Шпыряка были помощник министра Сивяркин и кто-то еще, кого он не знал. Но Бубникс предполагал, что этот третий и был тем самым коммерсантом, которого минувшим летом застрелил мотоциклист.
Гуров выслушал блицотчет Прохорова и решительно заявил:
— Отличная работа! Буду ходатайствовать о досрочном присвоении вам звания «старший лейтенант»!
Когда стажер вышел из кабинета, Станислав кивнул ему вслед и удовлетворенно отметил:
— Растут кадры! Думаю, парень далеко пойдет. Так-так-так… Выходит, Сивяркин был совладельцем «Садов Астарты». Но единственный ли это объект, которым они совместно владели? Хотим мы того или нет, но тут еще и какой-то коммерсант в этой схеме нарисовался. Он-то с какого бока припека?
— Нам позарез надо бы найти хоть какую-то объективную информацию по нашему мстителю и его дочери, — устало вздохнув, констатировал Лев Иванович. — Хотя кое-какие варианты в этом смысле уже имеются. Если считать, что год назад интересующий нас человек подавал заявление на розыск дочери, может быть, обращался и в суд с иском на каких-либо отморозков, то все это должно быть в каких-то архивах. Верно? Есть смысл поискать. Вот. Теперь по убитому коммерсанту. Сейчас надо бы сюда пригласить Крайнего, пусть расскажет о том, что он там накопал по этому делу.
— Если только он на месте, — иронично отметил Станислав. — Этот Крайний сроду, как ни ищи его, где-то в отъезде по неким делам государственной важности. И на кой хрен его Петруха держит?
— Так он же племянничек Курдачева, — заявил Гуров. — Я этому бездельнику и сержанта не дал бы, а он неведомым образом уже дорос до майора.
Крайний оказался на месте. В кабинет Гурова и Крячко он вошел с многозначительным и неприступным видом. На его лице было прямо-таки написано: «И чего это они надумали отрывать от дела крайне занятого человека?!»
Но Лев Иванович, игнорируя все эти гримасы, с ходу поставил вопрос о результатах расследования убийства на Полтинной.
Майор изобразил величественную скорбь и неохотно ответил:
— Мною проводится определенная работа, но пока что круг подозреваемых установить не удалось.
— Ну а хотя бы выяснить, кто он такой, этот потерпевший, ты смог? Или и это осталось великой тайной? — не выдержав его словесной жвачки, недовольно спросил Крячко.
— А, это? Да, выяснил. Значит, его зовут Касапин Захар. Или Касанин?..
Гуров измерил майора уничтожающим взглядом.
— Как так можно работать?! — Полковник сердито хлопнул ладонью по столу. — Да ты должен наизусть знать все, что касается этого дела! Поэтому-то оно и не раскрыто.
— Ну а когда мне им заниматься? — Крайний картинно развел руками. — У меня и так три дела…
— И ни одно не движется с места! — язвительно констатировал Станислав.
— Движутся! Я провожу определенную работу. Да, я действую. И я не виноват, что мне и этого жмурика навялили. Им должен был заниматься подполковник Лоскутов, но он, видите ли, заболел. Я, как и всегда, оказался крайним.