Люся, которая всех бесила

Алатова Тата

Люся молчала, потрясенно переваривая услышанное.

Глава 30

Носов проторчал у Люси битый час, вдохновенно придумывая все новые схемы, как это одна тихая Синичка могла провернуть целую серию и что это за анонимный доброжелатель такой, подкинувший в ее квартиру трясовицу. И как Синичка могла объединиться с этим самым доброжелателем, если с десяти утра до шести вечера сидела в редакции.

В итоге он ушел, глубоко огорченный тем, что остался без корректора.

— Серийным убийцей теоретически может стать

каждый, — сказал он напоследок, — а вот грамотно вычитывать тексты способны единицы!

Люся заглянула к Нине Петровне и убедилась, что та в порядке.

— Пфф, столбняк, — заявила старушка, накручивая на плойку поредевшие с возрастом пряди, — вот Диму однажды трясовица чумой наградила! Горло ему порвала, а у меня Витька на руках… такси не найти было, через полгорода с ребенком среди ночи неслась… куда неслась? Все равно ведь не пустили! Кто к чумному пустит-то. Он мне кстати звонил сегодня…

— Витя? Паша? — запуталась Люся.

— Витя, Витя, — она скорчила недовольную гримасу. — Приехал на несколько дней и раскомандовался. Сиделку предлагает нанять, а я что? Совсем убогая? Отказала… и в гости велела не приходить. Довел отца до инфаркта и в гости еще собирается. Я сказала, чтобы не беспокоился. У меня Люсенька есть.

— Вы с Пашей одного поля ягоды, — хмыкнула Люся. — Он тоже от отца мной прикрывался. Нашли себе щит.

— Милая моя, а что делать? Витя — он ведь как клещ, если вцепится, не отстанет. Только у Машки на него и хватает терпения, а с Пашей они все время тестостероном меряются, два барана… Как?

И она покрутилась перед ней, демонстрируя свежие кудри.

— Максим Анатольевич будет у ваших ног, — заверила ее Люся и вернулась к себе.

Побродила по пустой, ставшей вдруг неуютной квартире.

Позвонила тому самому антропологу-кащу, с которым писала недавно интервью, договорилась о встрече. Может, он хотя бы что-то знает о том, как ведут себя коркоры, перекидываясь?

Набрала кимора Стаса, послушала, как он ворчит, оформляя свое увольнение в охранном агентстве. Набросала ему план задач на ближайшее будущее.

Тренькнул домофон. Люся включила камеру: возле подъезда стоял ветровский видовик, она видела его во время обыска в редакции. Тот самый, кто спрашивал ее, работает ли кто-нибудь за Синичкиным компьютером.

— Да? — спросила она хмуро.

— Меня Павел Викторович прислал, — отрапортовал он, — капитан Смирнов.

— Скажите пароль, — потребовала Люся.

— Какой пароль? — он вытаращил глаза.

— А вы что думаете, я вас так просто впущу? В меня собственный охранник чуть кусок осины не воткнул!

— Яг Николай — идиот, — вздохнул капитан, — но я правда от Павла Викторовича. Людмила Николаевна, ну, может, вы сами вниз спуститесь?

— Еще чего, — она насупилась и все-таки нажала кнопку, открывая ему дверь в подъезд. Набрала Ветрова. Мобильник ей вежливо сообщил, что абонент не абонент.

Лежит себе, прохлаждается.

А у нее паранойя цветет махровым цветом.

Видовик приперся с тортом — для «бабушки Павла Викторовича».

— Это я ей позвонил, — сообщил капитан Смирнов, неловко пристраиваясь за

угол стола на кухне, — она единственный родственник в городе…

Видимо, о визите папаши Ветров в отделе не распространялся. Как приехал, так и уедет, невелико событие.

— И почему трясовица укусила Павла Викторовича, а не вас? — набросилась на него Люся. — Не бережете вы свое начальство.

Он смутился:

— Да участковый засуетился, метнулся к умертвию, суматоха возникла… Вы не подумайте, я не трус какой-нибудь.

— Ладно уж, капитан Смирнов, врага вы истребили, скорую вызвали, Нину Петровну напугали. Хлопотный, судя по всему, выдался денек. Хотите чаю?

— Никак нет… мне домой пора. Забежал сообщить вам результаты сегодняшнего допроса Крылова — в свете послания от Синичкиной. Павел Викторович попросил держать вас в курсе расследования… по возможности, конечно.

— А Крылова у вас разве не забрала ФСБ?

— Китаев включил меня в рабочую группу. Ну вместо Ветрова, как зама. Поэтому я присутствовал на допросе. Там вопрос был по постскриптуму — Синичкина написала в том духе, что передайте Крылову, что он не прав, а она права. Вот его и спросили — о чем это.

— И о чем?

— Крылов долго думал, а потом сообщил, что единственный конфликт с его бета-тестером Гриффином случился два с половиной года назад и он был связан с тем, что ИИ начал раздавать советы.

— Добро пожаловать в антиутопию, — ухмыльнулась Люся и все-таки налила капитану чаю. Он тут же его выпил залпом, даже не поморщившись из-за того, что было горячо.

— «Явь» — это самообучающаяся нейронная сеть для практической помощи психологам, — сообщил Смирнов, — которая делает акцент на видовых особенностях пациентов, что классическая психология игнорирует. Вот работа у меня, в какой только чуши не приходится копаться! — по-детски удивился он и улыбнулся. Улыбка была хорошей, искренней. — И в одной из тестовых групп эта самая «Явь» начала предлагать пользователям оптимальные варианты их дальнейших действий. Гриффина это возмутило — во-первых, как грубое нарушение принципов психотерапии. Ну как бы пациент должен думать своей головой, психолог не должен его подталкивать к определенным выводам и уж тем более не предлагать готовых решений. И во-вторых, ИИ вторичен, а человек первичен. Это я вам сейчас точку зрения Гриффина в пересказе Крылова транслирую, имейте в виду. В общем, Гриффин требовал ограничить возможности нейронки, чтобы она не пудрила психам-пациентам мозги самостоятельно. Крылова же настолько очаровала разумность его творения, что он категорически отказался нажимать на тормоз. Все.

— Все?

— Ну да, — Смирнов увидел ее разочарованное выражение лица и немедленно расстроился. Эмпатия у него была на высоком уровне. — Синичкину мы объявили в розыск, конечно. Она, кстати, и сама много лет ходит к психологу — хроническая депрессия. Но я вам так скажу: мозгоправ ей попался некачественный. Глаза на нас вылупил и такой: что вы, что вы, пациентка с правильными моральными установками, никакой агрессии или жестокости… Серотонин у нее не вырабатывается, вот. Ну и от людей тошнит.