Лжец. Цена его обмана
Шрифт:
– Доброе… – растерянно пробормотала я, пытаясь привстать и переместиться чуть повыше, доктор помог это сделать и поймал мой взгляд.
– Вы помните, как тут оказались?
– Я… Я выпрыгнула из машины! – вдруг поняла я и прижала кулак ко рту. Вспышка осознания осветила темное пятно в моей памяти. – Что со мной, доктор?
– В целом в порядке. Вы легко отделались. Но… – Голос мужчины поник, и он вздохнул: – Мне очень жаль, но беременность сохранить не удалось.
Глава 5
Аврора
–
– Добрый день, – в палату ступило двое рослых мужчин в полицейской форме, и только тут до меня дошло, что я здесь без документов и телефона, так как сумочку Уманов выбросил в окно.
А я-то, дурочка, реально ждала, что приедет папа и всё здесь разрулит.
– Мы хотим с вами побеседовать, – начал мужчина, – такова процедура. Вас доставили на скорой, и это вам еще повезло, водитель фуры остановился на обочине и увидел вас в кювете. Я так понимаю, вы этого всего не помните. Лечащий врач сказал, что вас без сознания привезли.
– Подождите, – требовательно сказала я, садясь на постели и подтягивая на себя казенное одеяло. Шерстяное покрывало в нем противно скособочилось, и пустые уголки были неприятны на ощупь. – Так вот почему я в обычной больнице.
Мужчины переглянулись, и на их лицах нарисовались усмешки.
– А должны быть в необычной?
– Я имею в виду, что обычно я лежу в частных клиниках, – поморщилась я, стараясь не выглядеть особенно высокомерной, но что поделать, если это правда. – Я же проснулась в одноместной палате, подумала, что меня привезли в частную больницу.
“Хотя стоило догадаться по внешнему виду палаты, что это самая стандартная городская больница”, – дошло до меня.
– Так, – недовольно нахмурился один из полицейских, сжимая в руках кожаную папку, – давайте больницы мы потом обсудим. Вас положили в отдельную палату, потому что были места, да и чтобы не пугать местных больных ночью. Вообще, вас из травмы в гинекологическое переведут, насколько я понял, а за платную палату вы потом заплатите при выписке. Опять же – это потом. Мы здесь по другой причине. Поступление в больницу у вас носит криминогенный характер, так что положено вас опросить. Вы хотите на кого-то заявить? Кто на вас напал? Как вы оказались в кювете без документов и телефона? Имя свое помните?
От всех этих вопросов хотелось заткнуть уши. Слишком много. Слишком навязчиво. Я вообще не уверена, что должна отвечать на все эти вопросы. Вдруг что-то не то скажу или мне нужен адвокат? Мне бы только папе позвонить.
– Скажите, у меня есть право на один звонок? – обратилась я к ним, вызывая очередные смешки и переглядывания в духе: “Вот чудная”.
– Девушка, вы не арестованы, с чего бы нам запрещать вам куда-то звонить? Другое дело, что у вас нет телефона. Но вы можете пойти на стойку медсестры и позвонить родным, если еще не сделали этого, они приедут.
– Я бы хотела позвонить сейчас, чтобы приехал мой отец. Мне надо с ним посоветоваться, что говорить, а что нет.
– Девушка, – полицейский с усами наклонился ко мне, явно начиная нервничать, – вы, похоже, не понимаете, мы вам помочь хотим, а не навредить. Или вам есть чего бояться?
– Мне? Нет, конечно, это на меня напали!
– Вот уже лучше, – покачал он головой, открывая папку, – поэтому мы и хотим записать по горячим следам, что с вами случилось, и наказать людей, из-за которых вы пострадали. К вам применяли насилие? – уточнил он, говоря будничным тоном.
– Я знаю человека, который вез меня на машине, он хотел увезти меня и…
– Ладно, мы поняли, – кивнул он, принимаясь подробно меня допрашивать.
Я еще никогда не подвергалась процедуре допроса и не знала, что это так муторно и долго. Я устала, хотела в туалет, пить и есть, а еще ужасно болела голова и продолжало печь бок. Интересно, я точно не повредила какие-то органы? Потом мне пришлось перечитать конспект моего допроса и поставить свою подпись, и мужчины ушли, сказав напоследок, что я всё равно должна приехать в участок со своими документами, и тогда расследование продолжится.
Едва они вышли из палаты, как я поползла в туалет, который здесь, слава богу, имелся. Чувствовала я себя неважно, и едва сделала свои дела, как завалилась на постель, понимая, что никто не придет меня навестить, пока я самолично не дойду до стойки медсестры и не позвоню родне.
Уверена, что они не искали меня. Зачем, если я должна бы, по сути, быть дома с собственным мужем? Ха! Муж. Теперь от него осталось одно лишь название. Мой хрустальный замок иллюзий разбился на тысячу осколков и восстановлению не подлежит. Я только надеялась, что мне не придется встречаться с Русланом, смотреть в его наглые, лживые, бесстыжие глаза. Я же его просто прикончу, если окажусь рядом.
Пусть с ним беседует папа! Пусть накажет его за меня!
Но папа, который приехал спустя два часа, меня весьма удивил.
Сначала он забрал меня в частную клинику, дав поручение своим людям разобраться с формальностями в этой городской больнице. А уже на новом месте мне снова сделали УЗИ, потому что папа не поверил врачам.
Не поверил, что ребенка больше нет…
И у меня тоже всколыхнулась робкая надежда – вдруг это ошибка? Вдруг я столкнулась с вопиющей некомпетентностью или просто врачи замотались и что-то пропустили. Но новый вердикт был точно таким же безжалостным, как и предыдущий.
Ребенка нет. Ушиб внутренних органов. Сотрясение. Вывих ноги. Постельный режим.
Когда я разместилась в палате, отец вошел в нее с весьма хмурым видом. Сел напротив на кресло, в глазах горел гнев пополам с осуждением.
– Аврора, – назвал он меня полным именем, что не предвещало ничего хорошего, – может быть, ты мне объяснишь, что происходит? Что ты делала в канаве на трассе ночью?!
У меня есть ужасная привычка – на нападение отвечать агрессией, и папа знал про это, но всё равно сразу наехал. Вспыльчивостью я точно пошла в него. Что это вообще за вопрос про трассу?