Лживая птица счастья
Шрифт:
— Какое заманчивое предложение! Как мне не жаль, но я вынужден от него отказаться, — насмешливо улыбнулся Ник. — Мирон, может, ты хочешь на каменоломни? Подкачать мускулы при помощи кирки и тачки?
— Неа, не горю желанием. Что за намеки, мой райделин? Если Вы считаете меня плохим телохранителем, то так и скажите. Тогда я с горя подамся в каменотесы, — обиженно глянув на него, выпалил юноша.
— Не горячись, аталин. Какие твои годы! И дело обстоит не настолько плохо, чтобы столь радикально менять профессию…
— Хватит! Первое отделение вперед! Сержант, у вас есть возможность реабилитироваться и перед лицом
— Господин комендант! — отчаянно глядя на свое упертое начальство, произнес бедный умница-сержант, который привел их сюда. — Может, все же не стоит горячиться и для начала поговорить с господином бургомистром? Ведь наши гости явно из благородных, вдруг у них есть влиятельные родственники, которым не понравится наше с ними обращение?
— Мне наплевать, кто их родственники, — хладнокровно ответил комендант. — Они отказались сдать оружие и, как представителю власти, мне этого достаточно, чтобы вынести им смертный приговор. Вперед, сержант, хватит праздновать труса!
— Подождите, комендант, у меня есть другое предложение. Я хочу сразиться с вашими пленниками.
В большой круг образованный воинами выступил рыцарь в золотых доспехах.
— Не возражаешь, Никотан, если я буду твоим противником? А то мне очень любопытно чего стоит любимец Николса в бою. Кстати, ты должен мне вернуть должок за убийство моих подчиненных. Ума не приложу, как тебе удалось справиться с моими элитными воинами, — весело прогремел он.
Глаза и волосы рыцаря цвета пламени зажглись настоящим огнем. Презрительно глянув на Мирона, он снисходительно добавил:
— Если не хочешь подставлять мальчишку, то я не возражаю, если он зрителем постоит в сторонке.
В темном закоулке сгустились и нервно заплясали темно-синие тени, формируя видимый силуэт еще одного необычного участника предстоящего действия.
Сложности построения любовного треугольника
Побледневший Сапковский стоял навытяжку в кабинете Главы СБ и получал от него заслуженную головомойку. Штейн орал на него уже пятнадцать минут без перерыва. Всячески обматерив подчиненного, наконец, он прервался и схватился за стакан на столике. Налив себе воды из графина, он залпом ее выпил. В минуту блаженного затишья юноша облегченно вздохнул. «Слава богу! Кажется, разнос окончен». Подняв на него серые глаза, отблескивающие гневным серебряным блеском, Штейн стукнул кулаком по столу. Лежащие на нем предметы высоко подпрыгнули.
— Мать твою! Ты еще тут повздыхай мне, щенок! Вытряхнуть бы из тебя душу вместе с яйцами!..
«Черт, я ошибся, это не конец», — огорченно подумал юноша, и снова замер безгласной статуей. После десятиминутного ора Глава СБ вдруг мгновенно успокоился. С ледяным выражением на лице он приказал:
— Значит так, лейтенант. Вместе с остальными студентами ты отправляешься под купол Гефеста. Чтобы сегодня же убыл с первым рейсом! Ясно?
— Так точно, сэр!
— В наказание за свои художества получишь месяц карцера. Отсидишь его в Академии. Теперь пошел вон!
— Есть, сэр!
Сжав зубы, Сапковский вылетел из кабинета. Его глаза яростно сверкали. «Ублюдок! Обложил меня с головы до ног! Но я еще легко отделался, даже звания не лишили…» Вслед ему донесся разъяренный рев Главы СБ:
— Я
Сапковский подлетел к столу секретарши и протянул ей свой планшет.
— Мадам, будьте добры, отметьте мое убытие, — быстро произнес он, не забыв при этом обаятельно улыбнуться.
Задумчиво поглядев на него, Марта взяла его документы и, проставив требуемые отметки, протянула их юноше.
— Счастливого пути, лейтенант.
— Спасибо на добром слове, мадам.
Юноша бесшумно исчез за дверью, а Марта все никак не могла отвести глаз, глядя ему вслед. «Какой чудесный мальчик! Безумно жаль, что шеф отослал его. И почему я раньше его не заметила? Мы могли бы с ним здорово поразвлечься…»
Включилась селекторная связь и, прерывая ее сладкие мечты, раздался раздраженный голос Штейна.
— Марта, хватит слюни распускать на молодежь. Бери свои причиндалы и дуй ко мне в кабинет!
— Уже иду, герр Штейн, — вздохнула девушка и вытащила из стола красивую сумочку, в которой хранила свои любимые сексуальные игрушки. По дороге она обижено подумала: «Между прочим, я тоже не старушка и мальчик не намного младше меня».
Прорвавшись через стеклянную вертушку офиса, Сапковский оказался на улице. Навстречу ему со скамейки поднялась Алиса. При её виде в нем волной поднялось, улегшееся было раздражение. «Черт! Только разборок с мисс Алис мне не хватало для полного счастья! Главное выбрала момент: ни раньше, ни позже…»
— Здравствуй, Анжей, мы можем поговорить? — нерешительно проговорила женщина, нервно сплетая пальцы рук.
— Без проблем.
Юноша с трудом подавил раздражение, и пытливо заглянул в лицо своей любовницы. Быстро приблизившись к ней, он хотел ее обнять, но та отстранилась.
— Погоди, Анжей. Сначала кое-что проясним в наших отношениях, — прохладно сказала Алиса.
В душе Сапковского вновь забушевала холодная ярость. «Ясно. Сплетники и здесь успели внести свою посильную лепту, — вихрем пронеслось в его голове. Он страдальчески поморщился. — Черт, сейчас начнется очередная тягомотина. Мисс Алис своими поучениями будет строить меня как мальчишку. Ну, сколько можно? Полное ощущение, что я школяр, который втихушку кувыркается со строгой школьной учительницей. Надоело!.. — в его голубых глазах появился ледяной блеск. — Думаю, пришла пора разрулить нашу ситуацию…или разрубить гордиев узел. В общем, как получится».
— Насколько я понимаю, мисс Алис, ты в курсе моего вчерашнего перетраха на стороне. Не так ли? — спросил он в лоб и пытливо уставился на ее мгновенно застывшее лицо. — Что ты решила? Даешь мне отставку, или ограничишься очередной нотацией и простишь? Если последнее, то я сразу же начинаю униженно каяться…
— Анжей, не груби мне! Конечно, в твоем возрасте модно быть циничным, но у всего есть границы! — воскликнула шокированная женщина.
— Вижу, мой возраст по-прежнему не дает тебе покоя, ты ни на минуту не забываешь о нем. Да, мисс Алис? — раздраженно произнес юноша и, не дождавшись ответа, уже спокойней добавил: — Что ты ерепенишься? Ведь суть дела все равно не изменится и сведется к сказанным мной словам, — он опустился на скамью, и похлопал рукой по её сиденью. — Присаживайся, мисс Алис. В ногах правды нет.