М значит Магия

Гейман Нил

Они вышли из ворот и спустились по склону оврага в то место, где когдато был город. Деревья росли прямо из домов, здания разрушались сами по себе, но тут не было страшно. Они играли в прятки. Они забирались в дома. Безвременно показал Коротышке классные места, в том числе домик из одной комнаты, который, по его словам, был самой старой постройкой в этой части города. И дом хорошо сохранился, если учесть, сколько ему было лет.

– Странно, я хорошо вижу при лунном свете, – сказал Коротышка. – Даже внутри. Всевсе вижу. Я и не думал,

что это так просто.

– Да, – ответил Безвременно. – А потом начинаешь все видеть и вообще без света.

Коротышке стало завидно.

– Мне нужно в туалет, – сказал он. – Есть тут чтонибудь такое?

Безвременно на секунду задумался.

– Не знаю, – признался он. – Мне-то это уже не нужно. Несколько туалетов еще осталось, но там может быть небезопасно. Лучше пойти в лес.

– Буду, как медведь, – сказал Коротышка.

Он пошел в лес, который начинался за стеной ближайшего коттеджа, и присел за дерево. Он никогда не ходил по-большому на улице. Он чувствовал себя диким зверем. Закончив, он подтерся опавшими листьями. Потом вернулся к дому. Безвременно сидел в пятне лунного света и ждал его.

– От чего ты умер? – спросил Коротышка.

– Я сильно болел, – ответил Безвременно. – Мама плакала и говорила какието злые слова.

А потом я умер.

– Если бы я захотел тут остаться, с тобой, – сказал Коротышка, – мне бы тоже пришлось умереть?

– Может быть, – ответил Безвременно. – Да, наверное, да.

– И как это? Быть мертвым?

– Да, в общем, ничего, – сказал Безвременно. – Только скучно и не с кем играть.

– Но там же много людей, – сказал Коротышка. – Они что, с тобой не играют?

– Нет, – вздохнул Безвременно. – Они почти все время спят. А если и выходят наружу, то не хотят никуда ходить, не хотят ни на что смотреть, не хотят ничего делать. И мной заниматься тоже не хотят. Видишь то дерево?

Это был бук, его гладкий серый ствол потрескался от времени. Он стоял там, где раньше, девяносто лет назад, располагалась главная площадь города.

– Да, – сказал Коротышка.

– Хочешь на него залезть?

– Ну, оно такое высокое…

– Очень высокое. Но залезть на него проще простого. Я тебе покажу.

И это действительно оказалось просто. Трещины на стволе образовали удобные уступы, и мальчики вскарабкались наверх, как две обезьянки, или как два пирата, или как два воина. С вершины дерева им был виден весь мир. Небо на востоке уже начинало светлеть, но пока – еле заметно.

Все как будто застыло в ожидании. Ночь подходила к концу. Мир затаил дыхание, готовясь начаться вновь.

– Это был лучший день в моей жизни, – сказал Коротышка.

– И в моей тоже, – сказал Безвременно. – Что собираешься делать дальше?

– Не знаю, – сказал Коротышка.

Он представил себе, как будет путешествовать по миру, до самого моря. Он представил себе, как вырастет и повзрослеет, как добьется всего сам. Когда-нибудь он станет невероятно богатым. И тогда он вернется в свой дом, где будут жить близнецы, и подъедет к двери на своей шикарной машине или, может, пойдет на футбол (в его воображении близнецы не выросли и не повзрослели) и посмотрит на них, по-доброму. Он купит им все, что они захотят – близнецам и родителям, – и сводит их в самый лучший ресторан, и они скажут, как плохо, что они его не понимали и так дурно с ним обращались. Они извинятся и заплачут, а он будет молчать. Он позволит их извинениям захлестнуть его с головой. А потом он подарит каждому по подарку и снова уйдет из их жизни, в этот раз – навсегда.

Это была хорошая мечта.

Но он знал, что в реальности все будет иначе: завтра или послезавтра его найдут и вернут домой, там на него наорут, и все будет попрежнему, как всегда, и день за днем, час за часом он будет все тем же Коротышкой, только на него будут злиться еще и за то, что он сбежал из дома.

– Уже скоро мне нужно ложиться спать, – сказал Безвременно и полез вниз.

Коротышка понял, что вниз спускаться сложнее. Не было видно, куда ставить ноги, и приходилось искать опору на ощупь. Несколько раз он соскальзывал, но Безвременно слезал перед ним и говорил ему, например: «Теперь чуть вправо», – так что они оба спустились нормально.

Небо продолжало светлеть, луна исчезала, и все было видно не так хорошо, как ночью. Они перебрались обратно через овраг. Иногда Коротышка не понимал, есть ли рядом Безвременно – и был ли вообще, – но потом он добрался до верха и увидел, что мальчик ждет его там.

Обратно по лугу, уставленному камнями, они шли молча. Когда начали подниматься на холм, Коротышка положил руку на плечо Безвременно.

– Ну, – сказал Безвременно, – спасибо, что зашел.

– Я замечательно провел время, – сказал Коротышка.

– Да, – кивнул Безвременно. – Я тоже.

Где-то в лесу запела птица.

– А если бы я захотел остаться… – начал было Коротышка, но замолчал, не закончив фразы. «У меня не будет другой возможности все изменить», – подумал Коротышка. Он никогда не попадет на море. Они его не отпустят.

Безвременно долго молчал. Мир стал серым. Птицы пели все громче.

– Я не могу это сделать, – наконец сказал Безвременно. – Может быть, они…

– Кто «они»?

– Те, кто там. – Белокурый мальчик показал на разрушенный фермерский дом, с разбитыми окнами, отражающими рассвет. В сером утреннем сумраке дом казался не менее страшным, чем ночью.

Коротышка вздрогнул.

– Там есть люди? Но ты говорил, что там пусто.

– Там не пусто, – сказал Безвременно. – Там никто не живет. Это разные вещи.

Он посмотрел на небо.

– Мне надо идти. – Он сжал руку Коротышки. А потом просто исчез.

Коротышка остался один. Он стоял посреди маленького кладбища и слушал пение птиц. Потом он поднялся на холм. Одному было сложнее.