M.A.R.S.
Шрифт:
Сразу признаюсь – из всех перечисленных способов я прибегала только к виртуальной реальности. Причём избирательно, чтобы ни в коем случае не оказаться в зависимости от компьютера. А главной отдушиной для меня оставался спорт: бег, тренажёры и занятия йогой. Ну и, конечно, общение с моим любимым, чтобы хоть как-то скрасить одиночество.
– Хотя ты права, – неожиданно согласилась Лиззи. – Мне будет вечно не хватать чего-то. Земли – на Марсе, космоса – на Земле… И, очевидно, повсеместно – счастья.
– Да ты философ, – пошутила я над
– Так безопаснее. Тем более, среди мужчин, внутренне развитых, но голодных до женщин.
Я лишь кивнула, отчасти согласная с ней, и как-то нехотя приступила к завтраку. Странное дело. Мы были весьма близки, однако, по сути, совсем не знали друг друга. И то, что я только что услышала от неё, вообще не укладывалось у меня в сознании.
Лиззи несчастна, намеренно избегает мужчин и втайне желает скорее вернуться на Землю. Однако при этом ведёт себя с нами так, словно готова остаться навек на Марсе. И… где здесь логика? Могу я довериться ей, если она – сборник противоречий?
– Ты что-то скрываешь, – понаблюдав за мной, Лиззи внезапно сделала верный вывод. – Я же не дура. Не хочешь – не говори. Личные тайны порою дороже дружбы.
– Дело не в этом, – честно призналась я. – Мне нужен профи в области сновидений.
Она аж подпрыгнула, но, вовремя спохватившись, придвинула кресло и перешла на шёпот:
– Ты видела сон? Господи, ну, наконец-то! И? Не томи уж. Выкладывай, в чём проблема.
– Возможно, ни в чём, – с сомнением сказала я. – Просто сам факт кажется очень странным. Так не бывает. Тому, что это случилось, должно быть какое-то логическое объяснение.
– Вроде повышенной солнечной активности? – спросила она абсолютно на полном серьёзе.
– Как вариант, – печально вздохнула я и вкратце поведала о своём видении.
По ходу рассказа Лиззи не проронила ни слова, неотвратимо превращаясь в тучу. Но стоило мне поставить в повествовании точку, она разразилась настоящим штормом.
– Это же знак! Считай меня сумасшедшей, но в твоём сне есть элемент пророчества! А насчёт букв… Ты абсолютно уверена, что прежде не видела ничего похожего?
– Лиззи, опомнись, – снова вздохнула я. – Эта планета всегда называлась Марсом.
– Но ведь не M.A.R.S. – повторила она через паузы, словно те точки имели особый смысл.
– Это не важно, – зачем-то заупрямилась я. – Мало ли что зарыто у нас в сознании. Мне нужен ответ, какая внешняя сила могла спровоцировать подобные изменения.
Лиззи задумалась. Появившиеся на лбу морщины разом состарили её где-то лет на десять. И из беспечной, ещё почти юной девушки, она превратилась в далеко не симпатичную тётку.
– Без вариантов, – таков был её вердикт. – Или ты выпила, или ответ в наркотиках.
– Господи, Лиззи… Ты же прекрасно знаешь, что я никогда не опущусь до этого!
– А зря, – мрачно пошутила она. – Ибо прости, но я не вижу другой причины.
– Ладно, проехали. Как там твои дела? Всё ещё дуешься из-за проступка Роберта?
Роберт – биолог. По мне, так вообще балласт в этом безжизненном и холодном мире. Но там, наверху, один дальновидный чиновник решил, что мы точно найдём на Марсе органику. Пока не нашли. И вот уже третий год Роберт фактически исполняет тут роль туриста. А заодно, имея уйму времени, безрезультатно пытается заарканить Лиззи. Вернее, не так. Отношения между ними есть, однако, как правило, в состоянии ссоры. Вот и вчера их нерадивый союз треснул по швам двенадцатый раз за месяц.
– Представь себе, дуюсь, – нехотя согласилась она. – Я, если что, имею на это право. Пусть просит прощения или, в противном случае, может катиться к этой шлюхе Насте!
– Лиззи…
– А что? Я говорю как есть. Или ты искренне веришь в её невинность?
Я промолчала. Вешать ярлыки на коллег – не то, чем мне нравилось заниматься в жизни. А в случае с Настей иного не оставалось – она регулярно давала для этого повод. За двадцать пять месяцев, что мы провели на Марсе, в её активе было четыре романа. Не так уж и много, если не знать о том, что персонал базы – всего лишь десять сотрудников. И вот теперь Роберт… Конечно, он скользкий тип, но это никак не оправдывало Настю.
– Молчишь, – торжествующе заявила Лиззи. – А ведь молчание – это знак согласия.
– Пусть так. И всё же… проблема отнюдь не в ней. Ты же сама не принимаешь Роберта.
– И правильно делаю. Ему уже тридцать шесть, а он ведёт себя словно двадцатилетний. Это нормально?
Я тяжело вздохнула и предпочла воздержаться от комментариев.
– Лучше скажи, – снова защебетала она. – Как ты два года обходишься без мужчины?
– Три, – поправила я её. – Если, конечно, мы говорим о сексе. В целом – нормально. Тем более, здесь на базе я стопроцентно избавлена от соблазнов.
– Любишь его, – констатировала она. – Господи, Лена… Какое же это счастье!
Терпеть не могу, когда лезут в мою личную жизнь и делают громкие далеко идущие выводы. Это не счастье – три года торчать одной без перспектив нормального совместного будущего. Да, я люблю. И он тоже любит меня. Но наша любовь отнюдь не на первом месте.
– Не начинай, – буквально взмолилась я. – Тебе же известно, он человек профессии. А у таких, пусть даже разрушится мир, дело всегда будет стоять над личным.
– И всё равно… Я бы тоже хотела любить, – Лиззи с тоской взглянула в иллюминатор. – Но этот Роберт… Из целого спектра чувств он почему-то вызывает ненависть.
– У вас отношения, отсюда и все проблемы, – я раздражённо отставила завтрак в сторону. – Лиззи, пойми… Счастье не в голове, какими бы правильными ни казались расчёты.
– Именно там, – резко возразила она. – Ты уж поверь, я говорю как медик.
– А я – как та, кому завидуешь ты и кто всегда голосует сердцем.
Лиззи застыла с полуоткрытым ртом и где-то минуту обдумывала услышанное.