Мачеха в хрустальных галошах
Шрифт:
Настя резко дернула головой.
– Вау! А ты не врешь?
– Нет, – ответила я.
– Согласна! – подпрыгнула Настя. – Эй, ты чего мне на голове вертишь?
– Косички, – спокойно пояснила я.
– Не хочу этот гадкий причесон, – закапризничала девица, – ты же обещала локоны.
– Девочки-колокольчики, душеньки-пусеньки обычно носят косы, – продолжила я. – Режиссер утвердил именно их. А ты сегодня кто: Настя во всей своей красе или Настя-телевариант? Наборчик «Бак» мне прятать или ты его честно зарабатываешь?
Девица
– Заплетай косы.
Глава 4
Режиссер Роза, женщина лет сорока, с порога начала хвалить все, что видела:
– Какая милая квартира! Обставлена с большим вкусом, ничего лишнего… Ах, необычайно удобная кухня, все под рукой… У нас сегодня по плану сцена: Родион приходит из института, сестра подает ему обед.
– Она мне в суп ядовитой слюной плюнет, – буркнул парень.
– Прости, милый, ты что-то сказал? – не расслышала Роза.
Антонина, которая, в отличие от нее, разобрала фразу сына, округлила глаза. А Родион изобразил счастливую улыбку:
– Если Настя просто супец из кастрюли в тарелку нальет, это неинтересно, никакой движухи. И те, кто фильм смотреть будет, подумают: «Бедная у них мама – готовит, стирает, квартиру убирает, а дочь, лошадь здоровенная, только и умеет суп в тарелку плескать». А вот если Настя сама первое сварит, получится супер.
– Отличная идея! – восхитилась Роза. – Лично мне сцена «девочка с половником» тоже не особенно нравилась. Родион, ты гений! Но я предлагаю расширить сцену: Кирилл с Антониной приходят с работы, ты прибегаешь из института, а в прихожей вас встречает Настя со словами: «Я заждалась! Скорей мойте руки и за стол, я приготовила на ужин…» – Роза повернулась к девочке: – Какое у тебя коронное блюдо?
Настя опешила:
– Чего?
– Что тебе лучше всего удается? – уточнила режиссер. – Мы отснимем процесс, камера проследит, как ты готовишь. Бегущей строкой дадим рецепт, это всегда привлекает зрителей.
Школьница замерла.
– Подумай, дорогая, не торопись, – улыбнулась Роза.
– Лучше всего моя сестра кипятит воду, – чуть слышно пробурчал Родион. – А потом, если кипяток остается, ставит его в холодильник, чтобы к утру не испортился.
– Макароны! – нашла выход из неловкой ситуации хозяйка дома. – Настенька прекрасно варит спагетти. Мы их обожаем, и они недорогие. Естественно, используем только российские, итальянские нам не по карману, потому что каждую свободную копейку мы вкладываем в возведение Дома Души. Настюша потом посыпает пасту тертым пошехонским сыром, и получается восхитительно. Правда, доченька?
Настя поджала губы, сдвинула брови, уперла руки в боки… Но тут я тихо кашлянула, и девочка вздрогнула. Она вспомнила про замечательный косметический набор и растянула губы в улыбке:
– Конечно, мамочка. Обожаю макароны варить.
Родион приоткрыл рот, на лице Антонины на мгновение появилось выражение откровенного изумления, а Кирилл, до сих пор хранивший молчание, спросил:
– Может, начнем?
– Да, да, приступим, – засуетилась Роза. – Саша, Дима, ставьте камеры на кухне… Настенька, надень свой фартучек…
Девочка растерянно оглянулась на мать:
– У меня его нет.
– Понимаю, у вас общие фартуки, – сказала режиссер. – Значит, бери любой.
Повисло секундное молчание.
– Мы не пользуемся передниками, – защебетала Антонина, – они нам не нравятся.
– Не боитесь запачкать одежду, например, мукой? – удивилась Роза. – Или майонез на кофту капнуть?
– Когда еду из коробки вытаскиваешь и в СВЧ-печку запихиваешь, шмоткам не навредишь, – хмыкнул Родион.
Я ущипнула парня за бок, тот ойкнул и с недоумением посмотрел на меня.
– Не желаешь принимать участие в съемке – уходи отсюда и другим не мешай, – прошипела я.
– Я говорю правду, – тихо ответил студент, – врать некрасиво.
– Супер, – зашептала я, – молодец. Тогда не будешь в обиде, если услышишь правду от меня: ты ведешь себя как идиот.
Родион насупился.
– Все-таки надо прикрыть одежду, – озадачилась Роза, – иначе зритель нас не поймет. Эй, администратор! Миша, сходи скорей в торговый центр у метро, купи…
– У меня есть фартук, – неожиданно сказал Родион и юркнул в свою комнату.
– Прекрасно! – обрадовалась режиссер. – Что ж, начинаем.
– Тесно, – закапризничал оператор Саша.
– Не в первый раз, – остановила его Роза.
– Во! Держи, – запыхавшись, сказал Родя, протягивая Насте пакет.
Девочка быстро вытащила нечто разноцветное, набросила на себя и, встав ко мне спиной, велела:
– Завяжи.
– Отлично получится! – восторгалась Роза. – Все молодцы! Работаем по-зверски!
– Хорошо было бы, если б при этом нам еще по-человечески платили, – ворчливо заметил второй оператор Дима.
– Все, работаем. Мотор, – оповестила Роза. – Настенька идет к шкафу, достает спагетти. Давай, солнышко…
Девочка, стоявшая к нам спиной, повернулась.
– Господи, – ахнула Роза, – это что?
Саша и Дима заржали в голос.
– Отвратительно! – возмутилась Антонина. – Откуда в нашем доме эта гадость?
Я, пытаясь сохранить серьезный вид, смотрела на Настю. Да уж, фартучек просто восторг. Его украшал принт в виде торса голой грудастой тетки, понятия не имеющей о креме, который удаляет растительность. Настя выглядела потрясающе: голова с трогательными косичками, тонкая шея, потом бюст этак пятого размера, пресс с кубиками, пупок, в котором торчит серьга в виде колокольчика, ниже… э… как бы поприличнее это назвать… интимная зона без эпиляции, а потом две ноги, обутые в практичные туфельки на небольшом каблуке. Завязки и окантовка передника были телесного цвета, так что с первого взгляда и не сообразишь, что на девочке фартук.