Мафиози и его одержимость 2
Шрифт:
Наши взгляды встретились.
Мир замер.
Все резко остановилось, и мы задышали.
Она вдохнула. Я выдохнул.
Я с тобой, моя милая мышка. Просто оставайся сильной еще немного.
Я надеялся,
Что-то было в ее глазах...что-то такое яркое, что разрывало мне сердце, а острые осколки, казалось, опасно пронзали легкие.
Чувство вины. Стыд. Унижение. Смущение. Страх. Ужас. Агония.
Я все видел и все чувствовал, глубоко внутри себя.
Она была сломлена.
Но я буду тем, кто соберет ее по кусочкам.
Все будет хорошо, мысленно поклялся я.
Она вдохнула. Я выдохнул.
Голова Валери упала на подушку. Она закрыла глаза, и я увидел тихие слезы, блестевшие на ее румяных щеках.
Валентин фыркнул, возвращая моё внимание обратно к нему. Я смотрел, как он ползет по телу Валери. Тошнотворное чувство вернулось, и меня чуть не вырвало. Мое горло сжалось, и я боролся с желанием заткнуться. Вместо этого я плеснул себе в глотку еще бренди. Я почувствовал жжение и сделал глубокий вдох.
– Тогда твоя потеря. Но по крайней мере сиди и смотри. Может быть, ты передумаешь. Мое предложение остается в силе, сынок.
Пошел ты.
Он был больным ублюдком, но и я тоже. Боль усилилась, когда я решил устроиться на диване.
Я решил наблюдать, я решил защищать Валери издалека.
Мои пальцы сжали стекло, и я почувствовал, как оно треснуло под давлением. Я смягчил хватку и налил еще бренди из бутылки.
Я был искушен...так чертовски искушен потянуться за ножом, который, как я знал, все еще был в задней части моего ботинка, около моей лодыжки. Я представил, как протягиваю к нему руку и вонзаю лезвие в горло Валентина. Я представил, как его кровь льется вокруг нас, и я представил, как смотрю ему в глаза, когда он делает свой последний вздох.
Но я не мог...
Раздражение росло во мне, а боль не уходила, не уменьшалась. Она только усиливалась с каждой секундой.
Валентин,
Он вытащил подушку из-под ее ног и толкнул ее на спину. Ее ноги инстинктивно раздвинулись, хотя я знал...это не по своей воле. Все дело было в наркотиках.
Это заставляло ее вот так...хотеть этого...нуждаться в этом...даже несмотря на то, что в глубине она кровоточила.
Я слышал, как плачет ее душа и моя собственная, откликаясь на ее крики.
Словно стервятник, Валентин питался ее молчаливой агонией.
Тук. Тук. Тук. Тук.
Я не был таким бессердечным, как думал.
Меня мучило чувство вины. Стыд душил меня. Боль стала постоянной волной.
Валентин по-волчьи ухмыльнулся. Он устроился между ее дрожащими ногами, и я смотрел, как он подталкивает ее колено вверх, заставляя ее полностью раскрыться для него.
Это удерживало меня на месте, когда все, что я хотел сделать, это броситься вперед и вырвать мою Валери из его рук.
– Ах ты, маленькая шлюха, - с горечью бросил он, когда Валери продолжала молчать. - Твоя киска такая мокрая. Посмотри на себя. Услышь себя.
Я наблюдал, как он ударил ее между бедер, прямо над сердцевиной. Я услышал звук, услышал влажный гребаный звук, который издала ее киска, когда он ударил ее туда.
Тело Валери подпрыгнуло, и она задрожала от нападения.
Валентин рассмеялся. - Это только сделало тебя еще более влажной.
Она извивалась, одновременно пытаясь освободиться от его хватки и придвинуться ближе. Наркотики действовали на ее чувства, ее тело не принадлежало ей, и как бы она ни старалась, ее разум не работал в ее пользу.
Валентин хмыкнул и просунул в нее два пальца. - Ах, черт, Виктор. Если бы ты только мог почувствовать, как хорошо и туго она обхватывает мои пальцы.
Я продолжал молчать, проглатывая мою ярость...мою ненависть…мою нужду калечить и убивать.
Валери сильнее надавила на руку Валентина, и я почти услышал ее отчаянные всхлипы. Я видел, как его глаза стали темнее...злее...он жаждал ее звуков удовольствия и боли.
Я смотрел, как он трахал ее пальцами уверенными, медленными движениями. Он затягивал ожидание, доставляя ей удовольствие и оставляя ее на грани.