Мафиози и его одержимость 2
Шрифт:
Не будите меня. Пожалуйста. Я не хочу просыпаться от этого сна.
В голове у меня стучало. Мои легкие сжались. Когда мои губы приоткрылись, чтобы заговорить, я услышал, как мой голос надломился под тяжестью моих эмоций. - Не оставляй меня.
***
Валери
Слова
Я ненавидела видеть его таким.
Виктор Иваншов, в которого я влюбилась, был сильным человеком. Мощным. Тем, кто всегда контролирует ситуацию. Тем, кто любил играть в игры.
Когда-то давным-давно он был хищником, а я-его добровольной добычей.
Видеть его таким...таким маленьким, таким потерянным, раненым и окровавленным, мои легкие, казалось, сжались под давлением моих эмоций. Дышать становилось все труднее.
– Я не уйду, - пробормотала я, целуя его в подбородок. Его мышцы дергались под моими губами, и я снова поцеловала его, ожидая, когда он расслабится под моими прикосновениями.
Мои губы скользнули по его щеке, а рука скользнула ему за спину, переключая воду с холодной на горячую. Я подождала несколько секунд, прежде чем каскад воды стал достаточно теплым, чтобы мы перестали трястись. Зубы перестали стучать, а кости больше не мерзли. Я скользнула ближе к Виктору и обняла его за талию.
Прижимая его обмякшее тело к своему, я делилась с ним своим теплом. Его руки опустились на мои бедра, и я судорожно вдохнула.
С той ночи прошла неделя.
Когда я призналась Виктору в любви, я думала, что все кончено.
Когда он так нежно целовал меня и боготворил своими прикосновениями, признаваясь в своей любви ко мне, я думала, что мы ушли от того, что сделал с нами Валентин.
Но я ошибалась.
В ту ночь он проснулся с криком, дрожа и обильно потея. Он сказал, что это был просто кошмар. Виктор не сказал мне, что ему снилось, но я видела темноту в его глазах, агонию и то, как он смотрел на меня.…так беспомощно.
Поначалу мне снились такие же кошмары.
И теперь мой Виктор тоже страдал.
Каждую ночь он просыпался. Я бы успокоила его, но я знала…Я
Он считал себя неудачником, я это видела.
Он видел себя бессильным; я чувствовала это—то, как его грудная клетка, казалось, проваливалась к сердцу в знак слабости.
Я сделала его уязвимым.
Виктор поклялся мне—беречь меня, лелеять, любить—украсть меня отсюда.
Он думал, что нарушил эти клятвы, позволив Валентину прикоснуться ко мне.
Если бы только он видел это так, как я.
Мой Виктор никогда не нарушал своих обетов. Я знала последствия жизни под крышей Валентина.
Клятвы Виктора...каждый раз, когда он так нежно прикасался ко мне, он выполнял свои обещания.
Он оберегал меня, пока я была в его объятиях.
Он лелеял меня, нежно целуя.
Он любил меня, молча глядя мне в глаза, как будто я была его самым драгоценным сокровищем. Его сердцем.
И каждый раз, когда он занимался любовью с моей душой, он похищал меня из этой адской дыры.
Если бы только...если бы только он увидел это так, как я видела.
Тогда он не был бы таким...таким далеким от меня, хотя он был так близко, его тепло просачивалось в мое тело.
Я прикасалась к нему, пока его мысли были где-то в другом месте. Мне хотелось вернуть его. Я хотела...чтобы он был человеком, которого все боялись и перед которым все съеживались.
Зверь, который улыбается острыми зубами и имел опасный ум. Его ухмылка была убийственной. Виктор, которого я любила, был грозным человеком, заставлявшим людей падать на колени одним лишь роковым взглядом. Само его существование было угрожающим.
Этот мужчина передо мной...
Он не был моим Виктором.
Этот мужчина был наполнен только болью...и яростью.
Мой взгляд пробежал по его телу, рассматривая раны, которые он накопил за семь дней. Его живот
был сильно ушиблен. На его лице и руках было несколько порезов и еще больше синяков. Его левый глаз почти заплыл. Он, казалось, нетвердо держался на ногах, и я знала, что его ноги, вероятно, тоже получили несколько сильных ударов.