Мафия и его ангел

Джеймс Лайла

— Хорошо, — ответила я. Мне стало легче от её заверений.

Мэдди улыбнулась и подмигнула.

— Я скоро вернусь.

— Ладно.

ГЛАВА 35

Выключив свет и уже почти шагнув за порог, я избегала смотреть на место на полу рядом с ванной. Здесь было безупречно чисто, но я не хотела вновь вспоминать о произошедшем.

Подойдя к кровати, я присела на край. Солнце уже садилось, окрашивая комнату в оранжевые тона, немного успокаивая меня.

Несмотря на то, что проспала

почти весь день, я всё равно чувствовала себя вяло. После того, как Мэдди принесла завтрак, меня навестила Лена. Выражение её лица разбило моё сердце. Женщина отругала меня. Она плакала. Мы плакали.

А затем Лена потянула меня на кровать и, сев рядом, стала что-то напевать. Её нежный голос действовал на меня умиротворяюще. Женщина в утешающем жесте гладила мои волосы и, совсем скоро, я уснула с лёгкой улыбкой на устах.

Возможно, Алессио не солгал.

Возможно, я была любима. Во всяком случае, мне хотелось в это верить.

Вырывая меня из мыслей, раздался стук.

Раздавшийся стук вырвал меня из мыслей.

— Да?

Дверь медленно открылась, и я не без изумления уставилась на вошедшего Николая.

— Как себя чувствуешь? — спросил мужчина, как и всегда, бесстрастно.

— Хорошо…

Что он здесь делает?

— Правда? — Николай вопросительно наклонил голову к плечу, испытующе рассматривая меня.

Положив руки на кровать, я рассеянно выводила пальцами на покрывале узоры. Казалось, из-за его присутствия, комната стала меньше, а от тёмного пристального взгляда наёмника у меня по спине пробежали мурашки.

— Я… чувствую себя лучше, — исправилась я.

Не отводя взгляд, Николай кивнул. На секунду он замер, задумавшись, а затем шагнул вперёд, останавливаясь передо мной.

Вниз по затылку покатилась капелька пота. Теперь я нервничала ещё больше. Почему он здесь? Пришёл, чтобы поиздеваться надо мной? Подумав об этом, я поёжилась.

Некоторое время мы молча рассматривали друг друга, а затем Николай перешёл к действиям. Не отводя от меня глаз, мужчина снял свой пиджак и положил его рядом на стул. Когда я увидела, что наёмник начал расстёгивать и белую рубашку, мои глаза широко распахнулись.

— Что… ты…

— Знаешь, как я получил этот шрам? — спросил он, поднеся ладонь к лицу. Я подняла взгляд от его груди. Глаза Николая были пусты, а губы сжаты в тонкую линию.

Я никогда особо внимания не обращала на его шрам. Скорее, это даже потому, что всегда избегала смотреть на его хладнокровное и злое лицо. Но теперь, когда Николай намеренно привлёк моё внимание к нему, я увидела — это был след от глубокой раны.

Должно быть, было очень больно. Поёжившись, я подумала о том, откуда он у него.

Когда я наконец покачала головой, Николай кивнул и продолжил расстёгивать свою рубашку. Мужчина повернулся лицом к стене, открывая мне вид на свою спину.

Прикрыв ладонью губы, от увиденного, я забыла, как дышать.

— О, Господи, — ахнула я.

Вся его кожа была покрыта шрамами. Они выглядели старыми, но ни один из них так и не побледнел.

Некоторые были длинными и глубокими. Какую же агонию ему пришлось вытерпеть.

Я заметила, как сжались его мышцы. Мощное тело застыло в напряжении. Николай повернулся и я, на этот раз не сдерживаясь, всхлипнула, едва сдерживая слёзы.

Его грудь и торс тоже были усеяны бороздами от старых ран.

— Откуда? — прохрипела я.

— Шесть лет назад я попал в плен к итальянцам. Почти четыре недели. Они пытали меня днями и ночами. Хотели выбить кое-какую информацию.

Моё сердце сжалось. Судорожно хватая воздух, я пыталась сделать вдох. Итальянцы? О, Боже. Нет. Только не снова.

Как много жизней разрушила моя семья?

— А ты? В смысле, ты рассказал что-то? — сорвался с мох губ шепот. У меня никак не получалось отвести взгляд от его покрытой шрамами груди.

Услышав, как мужчина усмехнулся, я подняла взгляд. Он смотрел на меня точно, как на сумасшедшую.

— Нет, Айла. Я не сказал ничего. За Алессио я бы встал под пулю. Ты правда думаешь, что я бы его предал?

Нет, я так не думала. Николай был хладнокровным и суровым. Казалось, ему чужды человеческие чувства, но, судя по тому, что я увидела за то короткое время здесь — он преданный человек. И всегда готов защитить Алессио.

Когда наёмник сказал, что встал бы за Иваншова под пулю — я поверила. Казалось, он гордился своими словами.

— Я был уже на грани смерти, когда Алессио и остальные нашли меня. Большая кровопотеря, повреждение нервных окончаний и отёк мозга. Как следствие, три недели в коме, — замолчав, Николай сделал глубокий вдох. — Когда пришёл в себя, я был вынужден вновь учиться ходить. А ещё спустя несколько дней мне поставили диагноз — посттравматическое стрессовое расстройство.

Моё сердце рухнуло вниз. Этого я точно не ожидала. Сквозь беспристрастную гримасу, я увидела вспышку боли в глазах мужчины. И непролитые слёзы побежали вниз по моим щекам. Заметив это, Николай распахнул веки. Его кадык дёрнулся, словно наёмник только что сглотнул вставший в горле ком.

— Кошмары, галлюцинации, агрессия, депрессия и ненависть к себе. Они — константа моей жизни, — продолжил он, отведя взгляд.

Его боль взывала ко мне. Потому что я понимала, каково это.

— Помню, как, хотел покончить со всем. Как приставил к виску пистолет, — сказал Николай.

Нет.

— Но Алессио удалось отговорить меня. Виктор. Феникс. Артур. Лена. Все они. Им было не всё равно. Я жив только благодаря им, — признался наёмник.

Выражение его лица смягчилось. Извечная холодная маска исчезла.

— Думаю, ты сейчас гадаешь, зачем я рассказываю всё это? — резко рассмеявшись, Николай покачал головой. — Потому что хочу, чтобы ты знала: я понимаю. Через что бы тебе ни пришлось пройти — я понимаю. Мы понимаем. Никто в этом поместье не идеален. Кого-то преследует боль прошлого, в то время, как другим повезло немного больше. Но мы знаем. Мы понимаем. И хотим помочь.