Мафия пишет оперу
Шрифт:
– Ну…
– Или вы уже написали в списке, что автором текста рок-оперы являешься ты или кто-то из ваших? – жестко сказала Арина.
– Нет, не написали… То есть… – замялся Жека.
– Значит, все-таки написали.
– А что нам оставалось делать? – умоляюще посмотрел на нее Жека. – Но теперь я боюсь, что…
– Не бойся. Мы не будем никому об этом рассказывать, – ответила Арина.
– Почему? – Жека хоть и ждал подобного ответа, но почему-то сейчас растерялся.
– Мы же тогда приняли условия вашей игры. – Арина пожала плечами.
– Когда
– Да.
– Значит, правда не будете рассказывать? – Жека чуть наклонился, внимательнее приглядываясь к Арине. Она внушала ему безотчетное доверие и какое-то трепетное уважение.
– Правда, не будем. Раз мы не сделали этого раньше. – Арина отошла на шаг назад. Она не любила, когда ее разглядывали.
Жека это понял и тоже отскочил.
– Ну уж и вы тогда молчите насчет Мыльченко, сами себя не выдайте, – добавила Арина.
– Конечно! – согласился Жека. – Ну, Балованцева, спасибо!
– Пожалуйста.
Жека отправился к своим, которые нетерпеливо ждали его возвращения.
Тут же к Арине подбежал Витя Рындин, который издалека заметил, что к предводителю подошел вражеский главнокомандующий.
– Что это он? – тревожно спросил Витя. – Чего хотел?
– Можно сказать, мира и дружбы, – улыбнулась Арина.
– Что-о?
– Правда-правда. Попросил, чтобы мы о них не рассказывали никому. Особенно жюри. И я пообещала. Он, по-моему, очень довольный умотал. Так что вряд ли его ребята нам гадости будут делать.
Витя развел руками.
– Как ты ухитряешься со всеми дружить? – искренне удивился он. – Молодец!
– Ой, да какой молодец… – вздохнула Арина, с трудом сдерживаясь, чтобы сладко не зевнуть – ведь поспать сегодня ночью ни ей, ни добровольцу Вите, так и не удалось. – Вот только бы не облажаться с нашей опереттой. Очень, Вить, боюсь, что не дадут нам никакого места… Наши, знаешь, как расстроятся.
– Ну что ты. – Витя взял ее за руку. – Ладно. Как получится, так и получится. Помнишь, что говорит наш Петр Брониславович: главное – участие.
– В этот раз нам одного участия мало… – покачала головой Арина. – А победа… Эх, как бы ей все наши обрадовались!
Глава XVII
Кто отправится в Москву?
Время, отведенное жюри для принятия решения, пролетело незаметно. Наступили долгожданные 19 часов 00 минут. В дверь актового зала нетерпеливо рвались зрители и конкурсанты. Но дежурные встали непробиваемой стеной и никого не пускали. Жюри никак не могло прийти к определенному решению, а потому все тянуло время.
Бедные дети уже не находили себе места, изнывая в неведении, и только Антон Мыльченко спокойно и невозмутимо стоял возле своей мамы. Всем своим видом он показывал, что волноваться нет причин, что он фигура значительная и важная, так что мама может быть спокойна – победа за ним и его людьми.
И мама не могла налюбоваться на своего талантливого сынишку. Она переживала только, что папа не видел сегодняшнего Антошиного замечательного выступления – папа, шофер-дальнобойщик, как всегда был в рейсе. А так бы он тоже гордился.
Антоша лишь вздыхал украдкой – ведь мама не знала, что можно гордиться еще и его стихами. Кто написал текст целой рок-оперы? Он, Антон. Эх, как хотелось поведать об этом всему миру, всей творческой общественности! Но Антон дал родной мафии слово, а потому не мог разгласить тайну. Даже на пользу себе и на радость маме…
Наконец, дверь актового зала распахнулась, и те, кто дождался подведения итогов конкурса, вломились внутрь зала. Как только зрители расселись по местам, а произошло это довольно быстро, наступила полная тишина. Все-таки умеют дети, когда им это нужно, вести себя спокойно, даже примерно…
На сцене вновь появились завучи. Они еще долго переговаривались с жюри, которое продолжало восседать в первом ряду зрительного зала. Но вот Валентина Петровна махнула бумажкой и произнесла:
– Ну, вот мы и добрались до победного конца. Все вы, дорогие артисты, очень старались, создавая свои театральные постановки. Так что сейчас мы с вами и узнаем, кто же старался лучше всех. То есть кто… выиграл этот конкурс! Итак, на сцену приглашаются все члены нашего замечательного жюри!
На сцену вышли учителя и знаменитый в узких кругах артист Растаковский. Он, собирая аплодисменты, опять долго раскланивался. На лацкан пиджака у него была прицеплена бумажка «ПОЧЕТНЫЙ ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ЖЮРИ», он постоянно косился на эту бумажку, потому что явно гордился своей почетной миссией.
Весь зал, открыв рот и затаив дыхание, смотрел на них. Антоша Мыльченко от напряжения даже на стуле подпрыгивал, так что сидящим позади него пришлось нервному прыгуну по макушке стукнуть.
– Мы оценили ваше старание, дорогие ребята, – широко улыбнулся член жюри директор школы, – и поняли, что у вас получился, действительно, настоящий праздник театра и веселья! Мы бы, конечно, всем дали первые места и всех отправили бы в Москву смотреть постановку в Большом театре, но, сами понимаете, конкурс есть конкурс. Соревнование. Так что победителей не судят. А проигравшие – не плачьте. Потому что, мы надеемся, в подготовке ваших спектаклей вы еще больше подружились и раскрыли свои способности. А это самое главное.
– Да, надеемся, вы не будете сомневаться, что все по-честному, – добавила завуч Валентина Петровна.
– Ну все, если она припомнит нам эту дурацкую леску – никакого нам места не видать, – зашептал Костик Шибай Арине на ухо. – Вот тебе и будет по-честному.
– Да не будет она никакую леску припоминать! – ответила Арина. – Это неблагородно. Взрослый человек до таких вещей не опустится.
– Да ну тебя… – махнул рукой Костик. Он уселся на свое место и начал бояться, что завуч припомнит свое падение на сцене и как-нибудь отомстит, что «ашки» какую-нибудь пакость придумают… Так и сидел, боялся. Но никто, конечно, этого не замечал.