Маг 12

Белов Иннокентий

— Власть и деньги — это тот заманчивый винегрет, который заинтересует каждого вашего чиновника из внутренней контрразведки, — добавляю я.

— А если губернаторы откажутся делиться украденным? — закономерный вопрос от императрицы теперь.

— Конечно, обязательно откажутся. Придется так же одного-двоих-троих посадить для начала. Без посадок на серьезные срока вообще ничего не начнет меняться к лучшему! Сначала вы своим указом отправляете такого чиновника в отставку в связи с утратой личного доверия, потом на

его место назначается новый губернатор и принимает дела. Уже тогда тут же заводится какое-то дело на бывшего губернатора. Потому что с действующим хозяином губернии попробуй сладь, а вот уже в отставке у него нет больше госаппарата для защиты и нападения. И нет влияния на полицию и судей.

— Интересное предложение. То есть, вы предлагаете узаконить мздоимство и взяточничество почти официальным образом? — размышляет император.

— Сделать более управляемым этот процесс, выковать свою структуру из лично вам верных людей, получить солидные поступления в бюджет страны, заставить благоустраивать города и села хоть как-то местную власть. И еще держать руку на пульсе народного недовольства, беспощадно бороться со смутьянами и агитаторами. Официально, конечно, никаких индульгенций выдаваться не будет, взяточники и казнокрады будут находиться в таком подвешенном состоянии.

— Судя по первым и вторым стратегическим задачам, у вас их еще много? — немного утомленно спросила императрица.

— Могу быстро продиктовать списком. Однако, давайте пока решим единственную тактическую задачу в ближайшее время. Пока вы с государем и советниками обдумаете первые две стратегии, ваше Императорское Величество.

— Давайте ваш список! — приказал Николай Второй.

— Слушаюсь, государь, — я почти щелкнул каблуками сидя.

— Значит — третье, это ваши отношения с крупным капиталом и купцами.

— Четвертое — отношения с крестьянством, там совсем коротко.

— Пятое — отношения с рабочим классом, много есть о чем подумать.

— Шестое — отношения с инородцами, тоже много интересного вас ждет.

— Седьмое — тайное вступление в доверительные отношения с кайзером.

— Восьмое — это именно то, по какому поводу разорвать договора с Антантой и последствия этого шага.

— Вы что же, Сергей, предлагаете прямо сейчас разорвать договора с теми же французами и англичанами? — удивленно спрашивает Николай Второй.

— Никак нет, ваше Императорское Величество! Сейчас это смертельно опасно. Нет ни сил, ни средств для этого и нужной репутации для вас у того же рабочего класса и капиталистов с промышленниками. Только примерно через два года будет сделан первый намек на такую возможность и еще через месяц произойдет окончательный разрыв. Внезапно, хладнокровно и немного некрасиво! Но, предельно эффективно!

— А, через два года — это совсем другое дело, — заметно расслабились император с императрицей.

— Вот, у меня пока все на сегодня, — я кивнул головой, — Разрешите откланяться, государь?

Николай Второй кивнул мне, изучая свои записи в блокноте.

— Да, Александра Федоровна, завтра утром сеанс лечения для вашей старшей дочери! Или для вас тоже!

— А от чего вы будете лечить Аликс? — тут же полюбопытствовал император.

— От всего, государь. Иметь полностью здоровое тело — это смысл жизни каждого человека, и императора, и простого крестьянина, — бодро ответил ему я и быстренько попятился задом до дверей.

И сам устал излагать планы уверенным тоном и зрителей уже перегрузил заметно.

Двери перед моим приближение распахнулись, значит, какое-то наблюдение все-таки за безопасностью императорской четы продолжается. И за ней обнаружился наряд из двух камер-юнкеров, с интересом смотрящих на меня.

О чем это я там с императорской четой полтора часа наедине проговорил? Еще так увлеченно размахивая руками?

Потом на ужине я выпил водочки с ледника немалое количество за успех мероприятия.

После ужина ко мне подошел уже неплохо знакомый Пистолькорс и, сильно смущаясь, попросил немного помочь его жене по здоровью.

— Что у нее болит? — спросил я доброжелательно.

— Что-то по женски. Если вы можете, если у вас, Сергей Афанасьевич, силы остаются после лечения царской семьи?

— Остаются, уважаемый. Когда ваша супруга будет здесь?

— Завтра она приглашена к императрице по какому-то поводу. Правда, теперь не знает, сможет ли присутствовать. Ей нехорошо и она лежит дома.

— С утра я лечу семью, после обеда могу заняться вашей супругой. Приводите ее в мой флигель, там нам никто не помешает. Сами будете присутствовать при сеансе, — пояснил я, заметив его удивленное лицо, — А где вы думали нам лучше встретиться?

— Думал, что у нас дома будет лучше всего, — простосердечно ответил камер-юнкер, — Супруге сильно нехорошо.

Так, придется выезжать из дворца, что в принципе неплохо. Комнатку мою можно уже и освободить от секретных вещей. Чего зря рисковать, что ее как-то вскроют и много чего сильно полезного заберут?

Все же защита окна и двери не поможет, если кто-то с чердака пройдет или через стену. А эти вещи могут решить судьбу империи, особенно, если попадут в руки врагов.

Кажется, что у меня все нормально с царской четой получается пока. Они осознают, откуда я пришел и не высказывают недоверия к моим прогнозам.

Только позавчера в газетах появились сообщения про землетрясение на Аляске, а сегодня император первым делом озвучил этот мой сбывшийся прогноз.

Да и все остальное тоже, статью и брошюру так никто не догадается подделать, чтобы с новым алфавитом и еще кучей слов, которые пока не знакомы в здешнем языке.