Маг 12
Шрифт:
К кому приставить усиленное наблюдение, кого просто арестовать и жестко допросить, кого посадить на время в кутузку. На кого из дипломатов собирать бумаги на выдворение, кого не трогать, а кому что передать через перевербованных источников.
Интересная жизнь, закидываешь удочки и иногда попадается солидный улов, иногда срывается пустая поклевка.
Такова жизнь, но, мне, конечно, очень помогает моя накопленная в интернете информация. А, самое главное, я знаю — когда и что случится, как сработать на опережение и слыву гением оперативной работы среди своих подчиненных.
У офицеров появился такой здоровый энтузиазм, тем более,
Особенно хорошо я знаю слабые места задержанных подпольщиков и могу прямо из Петербурга дать совет нашим людям на местах, на чем ломать нужных людей, чтобы перевербовать их на раз.
Много перевербованных — много информации, поэтому очень много работы — домой возвращаюсь к восьми-девяти вечера и сразу ложусь спать. Даже Таисью не трогаю частенько, хотя, она всегда не против.
В марте сербы заключили с турками наконец мирный договор, как я предсказал императору, больше особо важного не случилось, если не считать американо-мексиканской войны.
Но, как-то в середине марта, когда уже стало явно светлее на улице к восьми утра, садясь в прибывшую машину, я почувствовал из-за спины одного из своих офицеров определенно негативное внимание.
Не как к чиновнику-полковнику царской власти от случайного прохожего пролетария, а как будто меня через прицел рассматривают. Пока нет никакого мандража в ощущениях, как при начале операции, пока только безопасное наблюдение за объектом.
— Вот и профессионалы-боевики прибыли, — понял я про себя, — По мою душу.
Пока чувствую только один взгляд из соседней подворотни, значит, это только наблюдатель работает.
Думаю, несколько дней бригада, расстрелявшая моего прежнего начальника, будет присматриваться к моему образу жизни, прежде чем начнет мероприятие. Расставят людей по местам согласно имеющемуся плану и наличию оружия.
— Так, как же их встретить? — теперь ломаю голову над этим вопросом.
Не было бы моих умений, рассадил бы наблюдателей на подходах и вычислил бы подготовку к нападению. Не факт, что это получилось бы, могли их с большой долей вероятности заметить боевики и уйти на дно. Впрочем, всегда можно прихватить кого-то из них на наблюдении и попробовать расколоть быстро. Работать серьезным образом над наблюдателем, но, тут нет никаких гарантий, можно и обломаться, если боевик окажется стойким мужиком.
Да еще попробуй его взять живым на открытом пространстве, начнет ведь сразу стрелять.
Убить — очень просто, а захватить выйдет шумно и бестолково. Если не заняться этим делом мне самому.
Они все равно нанесут удар, поэтому нет особого смысла искать другое место и время.
Боевикам проще всего атаковать меня около дома, утром или вечером. Скорее всего, именно вечером, когда они издалека заметят подъезжающую машину, а мы их видеть не будем. Мы окажется уставшими после длинного рабочего дня, скорее бы в квартиру и спать, тут не до внимательного осмотра окрестностей. А утром всегда двое офицеров ждут меня около машины настороже, один проверяет подъезд и звонит в дверь. В дороге или у здания комитета у них шансов точно меньше, там и машина может прикрыть от бомбы или пуль. Офицеры мои тоже стрелять умеют, половину боевиков оставят лежать на мостовой, тем более, нас четверо со мной, как раз помещаемся в машине. Спереди водитель и один офицер, я сижу сзади со вторым в закрытом кузове. Он и выходит на улицу, чтобы открыть мне дверь автомобиля и в парадную передо мной заходит, провожая до двери квартиры.
Нет, это случится во время высадки вечером или еще может начаться с утра, но, на это шансов гораздо меньше.
В парадной меня ждать не будут, тут дворник как швейцар, постоянно настороже, любит отрывать дверь перед господином полковником, чтобы раз в месяц получить пару целковых на водку. Он сразу чужих заметит около дома и меня предупредит, как уже проинструктирован серьезно.
Поэтому я теперь выхожу с утра, сразу же ставлю купол и жду какое-то время, осматривая вокруг парадной окрестности. Ну, еще с пятнадцать минут обозреваю территорию перед парадной из окна на всякий случай, нет ли какого излишнего внимания. Вечером приезжаю пораньше, когда еще есть свет, и перед выходом из машины с левой стороны снова выставляю купол так, чтобы полностью закрыть себя и машину.
Делаю так несколько раз, позавчера и вчера как раз снова почувствовал внимание к моей персоне из-за угла, кто-то там стоит за деревьями и смотрит старательно на мою выгрузку из автомобиля.
Я уже готов к началу нападения, оба раза оставляю офицера сидеть в машине, с моей стороны он будет только мешать мне защищаться.
И вот сегодня, уже пятнадцатого марта по местному календарю я почувствовал нетерпеливое ожидание и с моей стороны, и со стороны охранника. Как только машина припарковалась перед парадной.
— Значит, это случится сейчас.
— Так, достали и приготовили оружие! — звучит первая команда.
Офицеры выполнили приказ молча.
— Вы, оба справа, охраняете свою сторону! Стрелять без предупреждения! Водитель, как только я выйду, сразу врубай заднюю и езжай назад! Понял приказ?
— Понял, господин полковник! Но… — тут он захотел поспорить со мной.
— Никаких но!!! — рявкнул я и, открыв дверь, одним движением выскользнул наружу.
Времени уже нет на лишние разговоры, главное не остаться в машине, когда все начнется.
Тут же хлопнул дверцей, после этого раздался дребезжащий звук включения задней передачи и машина качнулась назад.
Как раз из-за угла выскочили один за другим два боевика, размахиваясь на ходу в мою сторону. До них метров пятнадцать, они подскочили метров на пять вперед и махнули руками.
— Значит, все-таки бомбы, — успел подумать я, как раздались выстрелы справа.
Похоже, офицеры оказались готовы и сразу же открыли огонь по боевикам со своей стороны, те начали стрелять в ответ. Я успел раскинуть свой защитный купол вокруг машины, но, она уже отъехала на пару метров, поэтому ее задняя часть оказалась без защиты.
В этом момент атакующие с моей стороны бросили почти одновременно круглые черные шары мне под ноги.
— Решили покалечить меня взрывами и потом добить из пистолетов, — успела мелькнуть мысль, как я мягким толчком купола отбросил бомбы обратно под ноги боевикам.
Не совсем, конечно, под ноги, метра три не долетели до невольно попятившихся мужиков.
Лица у них исказились от ужаса, выхваченные пистолеты не стали стрелять, они попробовали разбежаться в стороны от упавших перед ними по центру черных шаров. Которые тут же со страшным грохотом взорвались, качнув довольно умеренно мой купол.