Маг Азидал. Война
Шрифт:
– Малагор передает - пора! Ради Гильдии и Альсаса.
Маги переглянулись.
– Пора, - шепнули губы Рамлоха.
Ангер кивнул. На этот раз в воздух полетело целых три склянки, громыхнул взрыв, раздавшись раскатом грома и пламени. Разом очистилось небо над восточной башней, а из дыма и гари выпрыгнули двое магов, прямо с башни на стену.
Одному помог Воздух, второй положился на обычную силу, оба приземлились ровно за спиной смеющегося Мастера Земли. Фрес добил одержимого колом из земли, пригвоздив его к зубцу стен
На лице брата лорда уже нет оскала, да и смех стих, как отрезало, перед Первыми оказался собранный и серьезный Мастер, будто наглядное безумие и упоение битвой было лишь миражом, фантазией. Пара Первых про себя даже немного позавидовали столь впечатляющему контролю эмоций.
– Уже тут, - кивнул им Фрес, задержав взгляд на одноруком.
– Идем.
Трое магов направились к лестницам, что внесло смятение в ряды воинов, что и так из последних сил отбиваются от орд нечисти, лезущей без конца и края.
– Господин Фрес!
– окликнули его.
– Куда вы?!
– Все паршиво, парни, - Фрес помахал рукой, не оборачиваясь и не сбавляя шага.
– Очень, очень паршиво. Так что держитесь тут, пока мы постараемся... разобраться.
Даже сам Фрес признает, что в отличие от брата совершенно не умеет вдохновлять людей. После таких слов, больше похожих на оправдание побега, руки начали опускаться у всех, кто это видел. Слава небесам, что нашелся опытный тысячник, одним окриком и славным пинком под зад отправил первого же паникера в толпу одержимых.
– Не сцать!
– взревел седовласый вояка с богато украшенным шлемом, от которого уже отрезали и шикарный конский волос, и украсили царапинами вместо гравировки.
– Верить! Сражаться! Как вы будете смотреть в глаза предкам?! А уже погибшим?! Вперед, воины!
– А-а-а!
– с криком побежал на врагов безусый паренек с копьем в руках, а в глазах слезы стоят, вот-вот покатятся.
Только упоминание о погибших, о всего десяток минут назад загрызенном заживо брате дали ему сил и смелости кинутся вперед, в ряды самых стойких, что и не переставали отбиваться или рушить строй.
– За Альсас!
– бодрят себя воины громовым кличем.
– Впере-е-ед!
Все это слышали маги, что спускаются по скользкой от крови и льда лестнице, мимо солдата, что сидит на ступени, подперев плечом копье. Все трое прошли тихо, не желая тревожить... Не раненного, мертвого. Ему даже повезло умереть во сне, от потери крови. Спокойная, тихая смерть, сейчас кажется даже приятной. О такой бы молили те, кто сгинул в пастях ненасытных демонов.
Крики сражающихся достигают ушей Первых отовсюду, и картины битв завораживают невероятной стойкостью людей, что не желают ломаться, не хотят принимать уготованную судьбу, хотя уже целые отряды тонут под волнами врагов, окруженные со всех сторон.
– Как храбро, - молвит Ангер с уважением в тоне.
Фрес бросил на него резкий взгляд, открыл рот... Но ничего не сказал, лишь ускорил шаг. Рамлох тоже промолчал, и не смотрит на собрата, пряча невольное сочувствие в глазах. Первые собрались использовать один из козырей, как раз из таких, что не обойдутся без жертв среди своих. Но иначе они проиграют, счет идет уже на минуты.
Тройка Первых прорвалась к центру двора, пробились через настоящее месиво из тел одержимых и демонов, и как только они достигли невидимой точки, встали намертво. С другой стороны к магам пробился Малагор, и как эффектно пробился, одним росчерком копья располовинил целый ряд врагов, родив фонтаны холодной крови одержимых.
– Тьфу, - сплюнул Мастер Мощи попавшую на губы кровь.
– Готовы?! Ангер?!
– Да!
– резко кивнул однорукий.
– Остальные в защиту!
– крутанул копье Малагор.
– Щиты Амона!
Фрес, Рамлох и Малагор встали спина к спине, скрыв за собой четвертого, воткнули в мерзлую землю оружие, мана вихрится вокруг фигур, опаляя нечисть и взметая розоватый, грязный снег целыми кусками и хлопьями.
Три золотых барьера сомкнулись треугольной пирамидой, тут же сдержав первый натиск ударов и тел. За золотыми стенами исступленно бьются слюнявые пасти демонов, безжизненные глаза одержимых не отрываясь следят за каждым вдохом, а сверху то и дело прилетает стрела другая, разбиваясь в щепки о барьер.
– Твори, Ангер!
– перекрикивает шум Малагор.
– Твори в последний раз!
Ангер резко втянул воздух сквозь зубы, глаза наполнились решимостью, а единственная рука потянулась к поясу, к маленькой черной фляжке, размером с детскую ладонь. Маг держит эту вещь с осторожностью, будто она обжигает руки.
Эту маленькую фляжку Ангер взял с трупа колдуна в той самой вылазке за стены, когда Первые превратили поле боя в полыхающие печи из Земли и Огня. Такие вещи, как эта фляжка, оставлять на поживу другим колдунам уж точно не следует, так что он взял ее с собой.
Большим пальцем откупорил пробку, глянул на тонкое горлышко, скривившись от отвращения, глотнул, тут же отбросив фляжку, будто она была ядовитой змеей.
С трудом сглотнул Ангер, насилу не передернувшись, а с уголка губ побежала одна капля, алее любой крови. Если приглядеться, то в этой капле будто заключены мельчайшие искорки рубинов, она кажется такой красивой...
На вкус же Мертвая Кровь совсем не такая прекрасная. За один глоток почти любой из Демонов согласится на вечное рабство, так что среди колдунов она считается бесценной. Первые же от одного ее упоминания способны впасть в такую ярость, что мало не покажется никому.
В некоторых укромных уголках мира еще можно найти иссохшие, истерзанные тела колдунов и ведьм, которых Первые пытали десятилетиями за создание такой приятной глазу жидкости.
Опуская подробности... Тот колдун был тем самым, которого видел в памяти пленного Хоррох. Так что лучше не думать, чья эта кровь, каким был способ создания, и каким благородным мог бы вырасти тот не рожденный Первый.
Для Демонов это невероятное лакомство, повышающее силу. Для Людей же...