Маг Эдвин
Шрифт:
Мой простой вопрос поставил братьев в тупик. Они переглянулись и пожали плечами.
– Мы еще не решили.
– Я настойчиво советую вам не заходить в нее какое-то время.
– Почему? Неужели теперь в ней обитает призрак Перена? – Элеонора испуганно прикрыла рот рукой.
– Нет, не в этом дело. Просто, – я помедлил с ответом, – сделайте так, как я сказал.
– А долго? Мы хотели найти постояльца. Лишние деньги не помешают.
– Дней тридцать – сорок. Не больше. – Я на прощание кивнул Элеоноре и потянул друга к выходу.
Когда
– Что ты выяснил?
– Ничего хорошего, – ответил я и замолчал.
– Ты мне не доверяешь? – огорчился священник. – Я никому не скажу, честное слово. Я умею хранить тайны.
– Норман, есть вещи, которые знать вредно.
– Моя вера защитит меня от всего. Главное – это верить с открытым сердцем.
– Король демонов. Он являлся мне. Не в нашем мире.
– Ты был прав, я не хочу об этом ничего знать. – Норман нервно посмотрел по сторонам. – Нас ожидают неприятности?
– Почему ожидают? Неприятности уже здесь и движутся полным ходом. – Я вздохнул, обнаружив, что наступил на коровью лепешку. – Меня беспокоит состояние здоровья капитана стражи. Надо будет обязательно навестить его завтра утром. А пока мне необходимо отдохнуть. Где твоя церковь?
– Мы как раз к ней направляемся.
Узкая грязная улочка с покосившимися домами неожиданно закончилась, и впереди показалась маленькая каменная церквушка. Ее причудливый силуэт чернел на фоне темно-серого неба, затянутого облаками. В церкви, в маленьком окошке под самой крышей, призывно горел желтый огонек, словно призывая путников поторопиться.
– Ну как она тебе?
– Твоя церковь стоит почти возле самой городской стены, – заметил я.
– Да, мы на окраине Рамедии, – подтвердил священник, гася бронзовый фонарь, который не столько давал света, сколь манил насекомых.
– А что за церковью?
– Кладбище. К сожалению, разделенное на две половины. Левая половина – та, что ближе к церкви, – для тех, кто верил в Создателя, а правая – для тех, на кого Создатель давным-давно махнул рукой. Если, конечно, согласиться со спорным утверждением, что наш Бог имеет тело.
Норман достал ключ с затейливой бородкой и отпер тяжелую, обитую железом дверь. Заметив мой удивленный взгляд, он сказал:
– Хотя в церкви нечего красть, в городе найдутся люди, которые пожелают этот факт проверить. Они не побрезгуют ничем. Утащат последние деревянные ложки или старенькое банное полотенце.
– Именно поэтому я отдаю предпочтение жизни в лесу, – сказал я. – Никаких грабителей и убийц, только волки и медведи. К тому же там воздух намного чище.
– Тебе-то чего бояться? Кто посмеет тронуть Эдвина – Прозрачного мага?
– Ну… – Я сделал вид, что задумался. – Самоубийцы или пришлые бродяги, которые не знают, на чей дом они набрели.
– Надеюсь, тебе у меня понравится, – сказал священник.
Он пропустил меня вперед и закрыл дверь на засов.
Внутри церкви размещался крохотный зал с кафедрой, стояли несколько скамеек для прихожан и алтарь, перед которым кто-то поставил вазу, полную цветов. Зал был погружен в полумрак, горели только несколько оплывших свечей на алтаре. Я не заметил на полу дорожки и едва не упал, зацепивший ногой за ее неровный край. Еще чуть-чуть, и я бы мог разбить голову об угол скамейки. Что сказала бы Мелл, увидев меня в таком виде?
Громко и пространно выругавшись, я обнаружил, что лицо священника стало очень печальным.
– Прости, эта дорожка…
– Давай хотя бы не здесь, ладно? Это же церковь. И не при ребенке.
– При каком еще ребенке?
– Разве ты его не заметил? У меня есть помощник. Правда, он очень тихий и сторонится людей. – Норман повысил голос. – Эрик, выйди, не бойся. Этот человек – мой друг. Его зовут Эдвин.
Наверху шевельнулась тень, и я увидел мальчика лет пяти, одиноко стоящего на лестнице. Поняв, что я обнаружил его, он вздрогнул и прижался к перилам, не спуская с меня настороженного взгляда.
– Ты не говорил, что у тебя есть сын.
– Что ты! – Норман всплеснул руками. – Я не могу иметь детей! Ты же знаешь, что я дал обет безбрачия.
– Одно другому не мешает.
– Хорошего же ты обо мне мнения, – проворчал священник. – Если я могу стать кому-нибудь отцом, то только духовным. Эрик, спускайся к нам.
Мальчик сделал несколько шагов в нашу сторону и остановился. Теперь я мог как следует его разглядеть. Худое тело, облаченное в большие не по размеру серые штаны и в такую же куртку. На локтях кожаные заплаты. Темные пряди волос падали на бледный лоб мальчика, из-под густых бровей смотрели пронзительные черные глаза.
– Норман, ты его не кормишь, – я сочувственно покачал головой. – Он похож на привидение.
– Неправда, – возмутился священник. – Ты вечернее молоко выпил? – спросил он ребенка.
Тот кивнул и снова замер.
– Привет, Эрик!.. – Я помахал ему рукой.
Он с подозрением посмотрел на мою руку и, громыхая ботинками, убежал вверх по лестнице. Странное дело: подходил он к нам совершенно бесшумно.
– Почему он убежал? Неужели я такой страшный?
– Эрик необычный ребенок. У него наблюдаются определенные трудности с общением. Он никогда не разговаривает.
– Вообще никогда? Значит он, кроме того, что худой и бледный, еще и немой? Я же говорил – настоящее привидение.
Священник только тяжело вздохнул и покачал головой.
– Его нужно отвезти в крупный город и найти там нормального врача, – сказал я негромко. – Сейчас это лечат.
– Мне кажется, он может говорить, но не хочет, – сказал Норман. – По-моему, причина кроется в травме, которую он пережил в раннем детстве. Эрик живет у меня всего полгода, так что я еще многого о нем не знаю. Этот мальчишка – сирота, его оставили возле караульного поста бродяги. Пару лет он слонялся по разным дворам, а теперь вот живет у меня, помогает по хозяйству.