Маг-искуситель (CИ)
Шрифт:
Уилбер, держа непривычный меч обеими руками, завел его влево и вверх и, сделав прыжок, одним резким движением вспорол животы собравшихся полукругом четырех шаманок. Все они рухнули на песок с перекошенными от боли лицами, но, шепча проклятия и выкатывая глаза, пытались ползти вперед и хватали Уилбера и Силимэри за ноги. Уилбер еще раз замахнулся и отрубил им руки. Окровавленные и отделенные от тела они продолжали ползти, перебирая кривыми пальцами по песку.
Не останавливаясь, Силимэри и Уилбер продолжили устранять шаманок, которых так сильно боялся Екайлиброч. Некоторые из них уже были
Силимэри поочередно убила их по второму кругу, но другие живые шаманки неугомонно набрасывались, обхватывали крепкими пальцами лица, пытаясь то выдавить глаза, то перекрыть дыхание. Одна из них схватила Силимэри за больное плечо и повалила, вскарабкавшись на нее, как на единорога. Силимэри вскрикнула от невыносимой боли и, зажав в руке кинжал до выступа белых костяшек на кулаке, стала бить обезумевшую шаманку в живот, в грудь, без разбора, несчитанное число раз. Шаманка постепенно обмякла и повалилась на бок. Из ее рта текла кровь и впитывалась ненасытным песком.
Раздался звук горна. Отряды гоблинов, сопровождающие эльфов, поднимали боевой дух войск. Силимэри, с трудом поднимаясь, обратила внимание, что гоблины ликуют. Они нападали кучками на одного и безжалостно рубили его топорами. Берег превратился в мусорную свалку.
— Я помогу тебе с шаманками, Ревекка, — из ниоткуда появился Арквено и подал ей руку.
— Спасибо, — тихо ответила Силимэри.
Она встала и, прижимая левую руку к правому боку, снова бросилась в бой, безжалостно пронзая сердца полуголых шаманок. Теперь их было трое, и шансы шаманок резко сократились, да и оставалось их, всего-то, чертова дюжина.
На заднем плане мелькали лица озверевших варваров, торжествующих гоблинов и сдержанных эльфийских воинов.
Одолев последнюю шаманку, Силимэри, обессилено присела. За спиной больше ничто не угрожало ее жизни, а впереди на каждого варвара было по десять, а то и больше, желающих его убить и забрать в качестве трофея его оружие или щит, если он не был слишком покалечен. Силимэри никак не могла восстановить дыхание и смотрела перед собой, не выпуская кинжал из руки. Она рассмотрела в толпе Ностию. Та уверенно держалась в седле и ангельским голосом пела последний куплет песни-заговора, рассеивая вражескую магию. Ее окружали эльфийский хор фей-лучников.
— Ты в порядке? — Арквено присел рядом.
— Я как выжатый лимон, — Силимэри еле ворочала языком, наблюдая за происходящим.
Уилбер спешил оказаться в гуще боя с предводителем степных варваров. Эльфы уже сорвали с него плащ с бычьими рогами, и его голову больше не украшал бронзовый венец, русые волосы с сединой на висках трепал ветер, из предплечья сочилась кровь. Огромный и мужественный воин был окружен. Он понимал, что проиграл, но стоял до последнего.
— Славная победа! — Арквено потирал ладони, — люблю, когда враг трепещет.
Двухметровый топор встрял глубоко в песок. Варвар-великан целился в Уилбера, но Уилбер вовремя уклонился
— Не убивайте его, — заорала оно что было мочи. Арквено инстинктивно дернул головой и прикрыл одно ухо кончиками пальцев.
Уилбер вопросительно посмотрел на Силимэри:
— Зачем он тебе?
— Мы возьмем его в плен, — как ни в чем не бывало, тихо и спокойно ответила Силимэри.
Уилбер дал знак танцующим с ветром повременить.
— Но ты ведь слышала, что сказал Екайлиброч: «в плен никого не брать».
— Он явно их главарь, — Силимэри перевела дух и встала. Она шла прямиком к Уилберу и на ходу пыталась донести до него свою точку зрения, — ты же видишь, что он не такой как все эти убийцы с вздутыми от злости венами на шее.
— По-моему, он еще хуже. Он их главарь или один из главарей. Не слишком ли много для него чести остаться в живых? — Уилбер был озлоблен.
— Подумай, Уилбер, мы еще не знаем, какие сюрпризы нас ждут в их лагере. Такой пленник нам не помешает. Мы свяжем его, усыпим, и он не доставит нам никаких хлопот, но в случае необходимости сможем им воспользоваться.
— О какой необходимости ты говоришь? Ты всерьез думаешь, что степняки вместо того, чтобы убить кого-то из нас, возьмут в плен, а мы им потом предложим обменяться пленниками?
— А ты думаешь, что они умеют только убивать? Им нужна эта земля, а значит, они не дураки и могут похитить даже самого Екайлиброча, чтобы заставить верховный совет полуострова выполнить их требования.
— Связать главаря, — Уилбер не охотно сдался. — Пусть будет по-твоему.
— Вот и хорошо, — Силимэри нашла в себе силы, чтобы улыбнуться.
Солнце село за горизонт и красно-коралловые облака обретали новые краски, темнея на глазах. Последние из степных варваров пали смертью мужественных воинов: ни один не пытался сбежать, и была в этом событии некая непонятая до конца Силимэри печаль. Ее настораживало непривычное чувство. Где-то глубоко в душе происходила борьба между двумя «я»: одно «я» ощущало собственную слабость, словно маленькая фея, стоящая на краю пропасти, которая смотрит вниз и боится, но не высоты, а упасть; а второе «я» — сильный воин, который готов подняться на заснеженный пик даже в тонкой рубахе и вопреки ледяным порывам ветра лишь бы доказать всем и самой себе, в первую очередь, свою храбрость.
— Скоро станет совсем темно, — Арквено обхаживал главаря со всех сторон, — чувствую, ночью нам отдохнуть не удастся.
— Из-за этого великана? — Уилбер пнул его ногой, — так мы его хорошенько свяжем, Ностиа напоит его успокоительным чаем, и он до утра нас не побеспокоит.
— Нет, меня волнует не этот великан, а те, которые сейчас в кокосовом лесу. Думаю, что они подготовятся к нашему приходу, и застать их врасплох нам не удастся, а вот они, если их много, вполне могут устроить нам веселенькую ночку, а мне, думаю, как и всем нам, хотелось бы выспаться, но сначала я бы съел жирный кусок мяса.