Маг-искуситель
Шрифт:
За обедом Луизия затронула больную тему, и Силимэри словно вернулась назад в прошлое, когда не только Анк-Морхорке не ночевал дома, но и она несколько раз тоже возвращалась с первыми лучами солнца после романтических свиданий с эльфом, долгие весны не покидающим ее мысли. Она тоже изменяла и душой, и телом. Телом, правда, всего один раз.
Это случилось спустя почти год после их случайной встречи в парке. Они не виделись более пятнадцати лет. Еще в юности они расстались, когда Волоинс женился на красавице Эрисжи, лучшей подруге Силимэри, и уехал из города, а потом и Силимэри в отместку вышла замуж за Анк-Морхорке. Судьба их разбросала по свету, а потом устроила коварное испытание. Волоинс с женой
Они встречались в заброшенном доме на берегу Йомали. Их свидания чаще всего длились от силы один час, потому что и Волоинс, и Силимэри были загнанны в железные рамки: оба старались не вызывать подозрений у законных супругов. Часто на свиданиях они совершенно не разговаривали. Их страсть была такой сильной, что они сходили с ума от поцелуев, которыми награждали друг друга с лихвой. Силимэри с ним оживала, чувствовала себя желанной и сама еле справлялась со своими желаниями, но, как могла, отдаляла время икс, когда их тела сольются не только в поцелуе, но и в самых интимных местах. Почему так? Потому что Силимэри по наивности ждала признаний в любви, а Волоинс ни о какой любви и не заикался. Но он называл Силимэри самым ярким воспоминанием из его юности. «Так, как тебя, я никого не любил, — сказал он однажды, — но давно прошли те годы, когда я верил в любовь». Эти слова подействовали на Силимэри двояко: с одной стороны ей, как и любой эльфийке, приятно, когда говорят «так, как тебя, я никого не любил», но с другой — не верю в любовь, значит, не люблю. А Силимэри отчаянно любила, засыпала с мыслями о нем, и на рассвете просыпалась, думая о нем. Он был ей необходим как воздух, но она понимала, что никогда не надышится им: он чужой, он не любит, он просто проводит с ней время, наверстывая упущенное, ведь раньше между ними так и не было секса, несмотря на яркую любовь.
Но настал день, когда Силимэри сдалась. К этому решению подтолкнул ее, как ни странно, опять Анк-Морхорке и его очередная публичная связь с танцовщицей. Силимэри надела самое сексуальное белье: кружева, подтяжки, чулки, нарядное платье, и пришла к Волоинсу без приглашения. Прямо на работу: в офис, где он разрабатывал модели эльфийской одежды для торжественных встреч.
Волоинс был взволнован и польщен. Он шептал нежные слова, целовал мочку ушка, шейку, грудь, усадил Силимэри на стол и завладел ею со всей страстью и жадностью, но как только все закончилось, попросил одеться и покинуть офис, так как у него была запланирована важная встреча. Силимэри поняла, какую ошибку совершила и, старательно скрывая эмоции, ушла, чтобы больше никогда не возвращаться. Так закончился их роман, но Силимэри все еще вспоминала о нем, как о самом ярком эпизоде из жизни. Те минуты в его объятиях и была жизнь, а остальное — существование.
Волоинс был первой и единственной любовью Силимэри, первым и единственным любовником, а Анк-Морхорке вот уже девятнадцать лет являлся законным мужем, которого Силимэри воспринимала чаще как брата, которого у нее никогда не было. Она не любила его, как эльфийка должна бы любить эльфа, но все равно ее душа болела из-за измен, несмотря на столь непростые отношения.
За грядой воспоминаний Силимэри не заметила, как быстро добралась деревни.
В сочной растительности утопали соломенные крыши скромных деревянных домиков. За плетеным забором желтели цветы вьющихся дицентр. Миллионы сердечек радовали глаз. На лугу вдалеке паслись овцы, а пухлая пастушка сидела на пеньке, подставляя солнцу открытые плечи. Подул свежий ветер, и Силимэри, прогнав непрошеные мысли, свернула на тропинку к дому Венисуэль. Уже оттуда были отчетливо слышны крики малыша Ластона, не умеющего скрывать своего недовольства: малыш начинал плакать всякий раз, когда на него не обращали внимания, он любил, чтобы с ним сюсюкались и носили на руках.
Луизия стояла спиной и развешивала белье на веревке, тянущейся от металлического кольца на чердаке и обвивающей ствол старой яблони. Ластон лежал в люльке и настойчиво просил внимания, жалобно раскрывая ротик, и бил ручонками по свивающим погремушкам. Силимэри бесшумно подошла к малышу, и тот сразу же успокоился, потянул в рот пальчики и с любопытством рассматривал гостью. Силимэри улыбалась ему каждой клеточкой своего нежного умиротворенного лица. Она бросила сумку под ноги, и взяла малыша на руки. Он запищал от счастья и засмеялся, оголяя розовые десны без единого зуба. Луизия обернулась, и ее взволнованное лицо тоже расплылось в улыбке:
— Слава святым эльфам, наконец-то вы пришли, госпожа! Признаюсь, я уже стала побаиваться, что великан вам не по зубам. То есть я, конечно, верила, что вы одолеете любого, кто встанет на вашем пути, но я все-таки переживала. Этот монстр был такой огромный, а тех мелких лягушек было наверно около трех десятков. Как вы с ними справились? И почему на вас нет плаща?
— Я куплю тебе новый плащ. Твой — растащили на куски эти «мелкие лягушки». А с великаном, не поверишь, драться не пришлось! Его отправил ко мне Екайлиброч II — глава лидирующего клана гоблинов южного полуострова Орошайо. Так что у меня наметилось новое задание за пределами Империи.
Луизии захлопала ресницами:
— Но вы же собирались…
— Я думаю, что завтра я уже точно буду знать, причастен ли Анк-Морхорке к смерти Элеоноры или нет, если ты об этом, — Силимэри улыбалась, трогая маленькие пальчики крохотного эльфенка. — Как Венисуэль? Ты напоила ее лекарством?
— Она заснула, бедняжка. Хоть бы моя девочка поправилась.
Ластон тянул ручонки к губам Силимэри, а она целовала их и бережно прижимала малыша к груди.
— Я тоже хочу себе такое счастье!
— Святые эльфы знают, что делают. Возможно, вы еще не встретили того, кто станет отцом ваших детей, — Луизия опечалено вздохнула и, уловив неприятный запах, спросила: «Пахнет дохлыми лягушками, вы не чувствуете?»
— И мой плащ тоже немного пострадал и теперь требует срочной стирки, — Силимэри вернула малыша в люльку, и он снова закапризничал. — Луизия, приведи плащ, пожалуйста, в надлежащий вид. Он нужен мне чистым до заката.
Когда Силимэри расстегнула сумку, Луизия передернулась и от запаха, и от увиденного.
— У великана был флюс, и я всадила ему кинжал прямо в рыхлый пенек зуба.
— О, святые эльфы, — Луизия покачала головой. — Ну, что же, в таком случае придется изрядно потрудиться.
— А я погуляю с малышом. Он такой милый! Само очарование!
Силимэри с безграничной радостью вновь взяла его на руки, прижала к взволнованному сердцу и понесла на цветочную поляну, что перед домом. Она ласкала малыша нежными поцелуями и добрыми словами, а он игрался ее выпавшим из прически кудрявым локоном, и ангельским голосочком агукал, не прекращая улыбаться.
Когда малыш уснул, Силимэри все еще держала его на руках и кончиками пальцев гладила по розовым щечкам. Ей бы хотелось остановить время и вот так вот сидеть на полянке с ребенком на руках. Но солнце медленно скатывалось к горизонту, приближая время ночного приключения.
Силимэри отнесла малыша в люльку. Он сладко улыбнулся во сне и беззвучно дышал маленьким носиком. На веревке висел уже почти сухой охотничий плащ, а Луизия что-то жарила на плите. Пахло специями и курятиной. Силимэри опять почувствовала себя голодной как волк, и по всему телу расползлось желание вкусно поесть и вздремнуть часок. Чтобы скоротать время, пока ужин будет готов, Силимэри улеглась в ароматную траву с ППП в руках и ввела логин и пароль на портале «Фасябук».