Маг с изъяном
Шрифт:
– Вероятно, да, – равнодушно сказал Илар и, шагая к фургону, добавил: – Набери нам свежей воды во фляги. День обещает быть жарким. И надо подумать, как пристроить деньги… что-то не хочется таскать с собой такую тяжесть.
Глава 6
Илар так и не решился сдать деньги на хранение караванщику. Лишние разговоры, лишние вопросы – зачем? Хранить деньги в мешке опасно, да, но не опаснее, чем сдать двести золотых для хранения после того, как был найден убийца девушки, причем объявленное вознаграждение составляло именно двести золотых.
Несколько следующих дней ничем примечательным не отметились. Леса, перелески, поля, деревни,
Больше стало и караванов, иногда приходилось часами идти за каким-нибудь караваном или караванчиком, глотая пыль, и тогда Юстан ругался, притормаживал своих, чтобы вновь дышать чистым воздухом.
Илар больше не пробовал в дороге заниматься колдовством. Он понимал, что его неудачный опыт мог вообще-то закончиться дурно – гибелью людей и лошадей, а случай с оживлением покойной девушки вообще поверг его в ужас. Если бы он не смог все-таки взять ее в подчинение, что бы произошло? Смерть трактирщика привела бы к большим неприятностям. Очень большим. Таким, что Илар мог бы их не перенести. И винить некого. Даран подговорил? Так откуда Даран мог знать, что с магией у Илара совсем не все в порядке, что время от времени его заклинания не срабатывают? Ведь Илар для мальчишки – непререкаемый авторитет, великий колдун. Впрочем, совсем недавно Илар и сам считал себя настоящим волшебником. Ведь до сих пор все срабатывало, пусть даже и наоборот.
В общем, Илар оставил занятия колдовством до лучших времен. Каких, он и сам не знал. Урок, вынесенный им из последних событий, научил его главному: магия – это не игрушка.
У Илара было ощущение, что эти самые двести золотых ему аукнутся, потому весь день после случившегося он пребывал в очень дурном настроении и даже накричал на Дарана, благоразумно отставшего от хозяина и не нывшего до самого вечера.
Впрочем, вечером все пошло как обычно – выступление в трактире, успешное, это уж само собой, ванна с горячей водой («Хозяин, ну что ты так часто моешься? Ведь не обделался же! И меня мучаешь!»), сон, колышущийся фургон, пыльная дорога, деревни, поля… и снова трактир, гостиница, ванна…
Дни слились в один, ночи в одну ночь, разговоры в один разговор. Дорога казалась вечной, бесконечной, как жизнь, как мир, как голубое небо над головой, в котором висело вечное желтое солнце. Но все когда-то кончается, и, к немалому удивлению Илара, застывшего в процессе передвижения по миру, караван наконец-то достиг столицы империи Зоран, великого и ужасного города Зоран-Темир.
То, что он великий, было ясно уже при въезде в древние ворота, окованные начищенной медью. Народ толкался, орал, стремясь въехать до заката; по распоряжению императора караванам запрещалось въезжать в Старый город после наступления темноты.
Старый город – это территория, что находилась за крепостными стенами, когда-то столица была именно там, пока город, как болезненная опухоль, не распространился в стороны и не поглотил и крепость, и множество деревень вокруг, пока не настроил домов, домишек, магазинов и лавок, храмов и питейных заведений за пределами крепости.
Илар никогда не бывал в таких больших городах и был ошеломлен суетой, шумом, беготней. Ему казалось, что все куда-то не просто идут, а бегут, будто их укололи в зад здоровенным шилом. Когда Илар поделился своими наблюдениями с Биргазом, на несколько минут подъехавшим к фургону с Иларом, тот долго и весело смеялся, а потом сказал, что парень не
Предстояло сообразить, что делать дальше, и по совету Биргаза Илар и Даран отправились к недорогой гостинице «Черный конь», что располагалась в Старом городе в районе северных ворот, через которые, собственно, они и въехали.
Попрощались с караванщиком и его женой – прощания не были долгими, Юстану не до них, с делами бы разобраться, а его жена вообще не вышла из фургона к Илару, обиженная, что он так и не открыл ей дверь, когда женщина стучалась в комнату музыканта.
Впрочем, Илар расстроился не сильно, попрощался с Биргазом, искренне переживавшим расставание, с ребятами-охранниками, шумно желавшими Илару удачи и приглашавшими его поездить с ними еще, и скоро парочка новоиспеченных жителей столицы шагала по булыжной мостовой улицы города-мечты, в который Илар стремился все эти годы.
Вообще-то Илар ожидал чего-то большего, чем суета, крики, вонь от разгоряченных, ржущих лошадей и потных возчиков. Столица – это… это… огромные дома, уходящие в небо! Храмы, сияющие золотыми шпилями! Люди, вероятно, тоже чем-то отличающиеся от простых провинциалов, непростые, ЭДАКИЕ!
Никакой «эдаковости» в местных Илар не заметил, кроме настойчивого желания что-нибудь спереть у приезжих; подозрительные личности так и шныряли вокруг караванов, норовя под шумок сделать свое грязное дело. Даран шел чуть позади и внимательно следил за Иларом, предупреждая, когда к тому кто-то приближался на опасное расстояние, и тогда Илар шарахался в сторону. Или останавливался, глядя на притворно недоумевающего воришку, или прибавлял шагу, оставляя неудачливого ворюгу позади. Он словно пробирался через колючие заросли: того и гляди шип вопьется либо штанину раздерешь.
Минут через двадцать путешественники все-таки ушли из опасной зоны, и стало полегче; по улице проходили и пробегали обычные прохожие, мало похожие на вороватых типов у ворот.
Кривая улица уводила все дальше и дальше вдоль стены, покрытой высохшими дождевыми потеками и следами жизнедеятельности городской стражи, сотни лет испражнявшихся со стены во время своей нелегкой постовой службы. Вообще-то пакостить на стенах было запрещено, но кто уследит, если вдруг приспичит? Не в штаны же делать! Теперь стражи на стенах не было, никто не собирался штурмовать столицу. Если и вспыхивали где-то далеко бунты недовольных властью, но они были так мелки и убоги, что подавлялись силами всего лишь одного полка. Думать о том, что бунтовщики доберутся до столичных стен, просто смешно.
Всего этого Илар, а уж тем более Даран, не знали, они просто шли, весело созерцая нависшие над головой стены, и удивлялись, что расстояние между стеной и ближайшими домами настолько велико, таких широких улиц парни никогда не видели. Они не знали, что это пережиток прошлого, когда правила воинского дела требовали: между домами и крепостной стеной должно быть свободное пространство, простреливаемое лучниками с плоских крыш этих самых домов. Впрочем, незнание их ничуть не угнетало, парням было плевать на особенности архитектуры. Где пристроиться на ночь, что есть, что пить – вот что актуально. А то, что улица слишком широка, – так на то и столица, чтобы не быть похожей на обычный городишко.