Магацитлы
Шрифт:
В стенах коридора зародились неясные шумы, потрескивания, писки, словно он стал сжиматься от холода. Лось вспомнил о своем незавидном положении:
– Надо уходить!
– Куда?
– Я знаю путь, но он длинный. Выдержишь?
Аэлита храбро выпрямилась.
– С тобой мне ничего не страшно!
– Тогда идем. – Он потянул ее за руку, устремляясь в голубоватый полумрак трубы.
Коридор закончился тупиком.
– Инк-Оператор, сударь, вы здесь? – вполголоса позвал Лось.
– Жду ваших указаний, – отозвался
Аэлита схватила Лося за руку:
– Кто это?!
– Не бойся, это механический страж и слуга, он невидим.
– Ты назвал его Инкомпера…
– Так его зовут.
– Странное имя…
– Ваши марсианские имена не проще. Инк-Оператор, нам срочно надо выбраться из Посоха… то есть из этого… слингера.
– К сожалению, практически все внешние мембраны слингера заблокированы. Остался один незакрытый портал, управляемый автономно.
– Проведите нас к нему.
– Мои возможности ограничены, многие рецепторные линии отключены или блокированы.
– Но ведь вы недавно подсказывали мне путь…
– На борту слингера появился императив-оператор и отключил все мои системы.
– Высокий! – пробормотал Лось. – Он все знает! Плохо дело…
– Что случилось? – затеребила его рукав Аэлита. – Мы не сможем выбраться? Он нас не выпустит?
Лось сцепил челюсти.
– Посмотрим… еще не вечер… Инк, где находится незакрытый выход?
– Аварийный сфинктер находится на верхнем уровне, в зоне вэйвлет-инициатора.
– Как туда пройти?
– В этой зоне моих рецепторов и линий контроля нет. Слингер создавался не людьми, хотя и гуманоидами, поэтому архитектура данного комплекса по восприятию отличается от человеческой.
– Что-то я не заметил особенных отличий…
– Вы двигались по аварийным и подсобным магистралям с минимизированным визингом. Основные магистрали и структурные объемы слингера довольно значительно отличаются от интерьерных решений земной инженерии.
– Что он говорит? – спросила Аэлита, не понявшая ни слова.
– Нас ждут сюрпризы, – ответил Лось. – В том числе неприятные. Э-э, Инк, а что такое гуманоид?
– Разумное существо, несущественно отличающееся от человека – гомо сапиенса. Отсюда – гуманоид, то есть похожий на человека. Разработана теория строения тела, морали, этики, логики, социологии гуманоидных цивилизаций, которая изучается специалистами Института внеземных коммуникаций.
– Хорошо, я понял. Значит, слингер создан гуманоидами с тремя глазами?
– Прямых данных не имею, по косвенным вашу догадку подтверждаю.
Лось посмотрел на терпеливо ждущую Аэлиту.
– Посох бога Хао действительно сотворили трехглазые. Интересно было бы взглянуть на них.
Аэлита содрогнулась.
– Я видела… в зеркалах… они ужасны!
– Ты просто находилась под впечатлением гибели своих соотечественников от рук Высокого.
– Кого?
– Так
– А кто?!
– То есть он Сын Неба, но… не с Земли, то есть не с Талцетла.
– Откуда же?
– Не знаю. Он Сын чужого Неба. Но довольно об этом. Попытаемся дойти до выхода из Посоха… если удастся. Устанешь – кликни, отдохнем.
– Как скажешь, мой повелитель. – Зови меня Мстиславом.
– Мси… ти… слави… у тебя очень трудное имя. Можно, я буду называть тебя Слави?
– Можно, – улыбнулся Лось, поцеловал марсианку, взял за руку. – Вперед, и будь что будет! Эй, Инк-Оператор, открой нам дверку в последний раз.
В потолке тамбура, которым закончился тоннель-труба, образовался люк, открывая вход в колодец.
Лось подсадил Аэлиту и взялся за нижнюю скобу.
Невидимый гид по имени Инк-Оператор оказался прав.
Верхние этажи колоссального сооружения, называемого им слингером, а марсианами – Посохом бога Хао, представляли собой сложные технические системы – невообразимые «заросли» странных структур, которым ни Лось, ни его спутница не могли дать определений.
Колодец привел их в шаровидную полость, затканную белыми нитями и канатами разной толщины. На вопрос Лося: что это такое? – проводник не ответил. Видимо, район его контроля кончился, либо Высокий, управляя техникой Посоха на расстоянии, перерезал последние коммуникации Инка-Оператора. Пришло время беглецам полагаться только на себя, на свой опыт, знания, интуицию и запасы душевных сил.
Лось давно перешел грань усталости и держался лишь благодаря присутствию Аэлиты. Если бы не страх потерять ее, да не самолюбие, – он думал, что давно забыл о самолюбии, однако неожиданно обнаружил сие движение духа, – он давно свалился бы. Но упорно шел вперед, почти не замечая смены интерьеров, в полубреду, повторяя про себя как молитву: свирепо и властно любить жизнь… свирепо и властно любить жизнь… К тому же эти слова уже не являлись просто словами. Аэлита ждала ребенка – е г о ребенка! И стоило жить хотя бы только из-за одного этого.
Из шаровидной «паутины» они выбрались в низкий тоннель, пронизанный бело-стеклянными волокнами и тяжами, вырастающими из пола и входящими в потолок и стены. Пробираться между ними было трудно, тем более что тяжи-волокна «дышали», то утолщались, то худели. Аэлита шарахалась от них, но шла за Лосем, закусив губу и не издав ни звука. Настолько ее вера в Сына Неба была сильнее мистических представлений марсиан о гневе древних богов при нарушении границ их владений.
По тоннелю шли долго, пока Лось не понял, что они сделали полный круг. Как и все коридоры и помещения слингера, этот волокнистый тоннель был нанизан кольцом на осевую трубу Посоха. Пришлось более внимательно присматриваться к стенам тоннеля в поисках боковых ходов или люков. Вскоре такой ход нашелся и вывел беглецов к граненому стакану тамбура.