Магфиг
Шрифт:
Так вот, пока я рассматривал свой будущий класс, думая, как я круто влип – помнится, в контракте что-то говорилось о двух годах и о штрафных санкциях (при здешних зарплатах о размерах оных даже не стоило задумываться), – мне на ум приходили картинки из моей школьной биографии. Бедная наша классная руководительница… видимо, вот оно, мое наказание. Я тяжело вздохнул и покосился на Гоймерыча, который беседовал о чем-то с ведущей урок учительницей. Надо сказать, колоритная женщина. Высокая, смуглая и, несмотря на дающий знать возраст, все еще довольно привлекательная, с черными, как смоль, волосами, хотя в их густой гриве кое-где уже проблескивает седина. Одета тоже весьма экстравагантно. Некая помесь вечернего платья с цыганским прикидом. То есть обтягивающий черный верх с глубоким
Наконец они наговорились, и учительница, хлопнув в ладоши, видимо, чтобы привлечь внимание детей, сказала:
– Дети, разрешите вам представить вашего нового классного руководителя и одновременно преподавателя ОБЖ и трудового воспитания у мальчиков – Краснова Ярослава Сергеевича.
ОБЖ? Я мысленно почесал в голове. Ну это уже ни в какие ворота… мало того что классным сделали, так еще и это… И какую, скажите мне на милость, безопасность я могу тут преподавать? Помнится, нечто подобное у нас в школе вел военрук, так мы там разбирали АКМ’ы с пропиленными стволами и кидали муляжи гранат, а еще напяливали противогазы на время, особенно потешно в них смотрелись наши девчонки. Сразу вспомнился бородатый анекдот: «– Пап, а пусть слоники побегают». – «Нет, сынок, слоники устали». – «Ну, пап!» – «Ладно, сына. Рота! Газы! Бегом марш!»
Я мысленно усмехнулся. Ну ладно – это у нас, а тут что мне с ними проходить? Разбор магической палочки на время или безопасность при кормлении дракона гороховым супом? – ну в последнем случае противогазы точно понадобятся, а еще лучше – ОЗК [3] .
Неожиданно над головой что-то треснуло, и сильно запахло озоном. Я вынырнул из пучины раздумий, растерянно посмотрев на Гоймерыча, но тот лишь улыбнулся и кивнул в сторону класса. Зато учительница буквально зверем зыркала в сторону преданно смотрящих на нее учеников, причем мне на короткое мгновение даже показалось, что с ее губ срывается тихий рык. Наконец, еще раз обведя класс грозным взглядом, она повернулась ко мне и спросила:
3
ОЗК – общевойсковой защитный комплект, универсальный защитный костюм, используемый в Российской армии.
– С вами все в порядке?
Я молча пожал плечами, с недоумением глядя на явно взволнованную учительницу и таинственно ухмыляющегося завуча. Чего это с ними? Класс тоже как-то подозрительно примолк. Короче, все дружно пялятся на меня, а я как дурак на них, и причем, похоже, кроме гада Энштеина, никто ничего не понимает. Но тот только ухмыляется и молчит.
– Ладно, ребятки, не будем дальше прерывать ваш урок, а с вашим новым классным руководителем вы встретитесь уже завтра, – сказал Антиох Гоймерыч, подхватывая меня под локоток и увлекая за собой в сторону двери.
– Ну и что это значит? – спросил я, едва за нами захлопнулись двери кабинета.
– А вы правда ничего не заметили? – ехидно так хихикнул завуч.
А что я должен был заметить? Если учитывать местную специфику, то класс как класс, ожидалось кое-что похуже, а так вполне сойдет, ну особенно если раздобыть кое-где крест побольше, вязанку чесноку и ремень с серебряной набивкой, но последнее – чисто для воспитательных целей. Кстати, учительница ниче так себе, все при ней, жаль, мне в тетушки годится. И опять же, судя по количеству навешанных на нее побрякушек, либо фетишистка, либо ярая поклонница металлистов. Хотя… Я задумался. Этот странный треск над головой и запах озона… стоп, стоп.
– Кажется, вы наконец поняли, Ярослав Сергеевич, – усмехнулся завуч, видимо, над моей тормознутостью.
Понял ли? Возможно. По моим логическим измышлениям получается, что кто-то из шалопаев пульнул в меня молнией – вот откуда запах озона и треск, а также недоуменные взгляды учительницы и учеников. Ничего себе тут шуточки: это вам не стул гвоздями к полу или кнопку под одно место – не будь
Думая об этом, я послушно плелся за Гоймерычем. Мы спустились на два этажа ниже и, пройдя большой холл с висевшим прямо в воздухе у стены расписанием уроков (вот это они классно придумали – такое большое светящееся табло на всю стену), направились по длинному коридору с необычным потолком в виде мозаичного стеклянного панно. Но что самое удивительное – это панно двигалось, узоры складывались и рассыпались, чтобы через минуту вновь сложиться, но уже по-другому. Это несколько напомнило мне калейдоскоп, что был у меня в детстве, такая бумажная трубка с глазком, внутри которой было дробленое разноцветное стекло. Правда, меня почему-то от него всегда чуток мутило, вот и сейчас я сглотнул тягучую слюну и быстренько отвел глаза. Хорошо еще, что прямой солнечный свет не попадал на эту крышу, а иначе здесь была бы такая светомузыка, что наши дискотеки отдыхают.
– Ну вот мы и пришли. – Гоймерыч достал откуда-то из внутреннего кармана своего пиджака длинный ключ и протянул мне. – Прошу вас, господин Краснов.
Я взял покрытый пятнами ржавчины ключ и подошел к высокой двери, перед которой мы остановились. Надо сказать, дверь была конкретная, метра три высотой и вся такая в больших металлических заклепках. Нечто подобное я видел в одном музее – там модель бронепоезда стояла, так вот очень похоже. Интересно, тут она зачем? Или просто, как и у нас, поставили то, что на складе завалялось? Ну соответственно, замок на ней тоже был неслабый – наверное, килограмм на пять весом – и настолько покрыт ржавчиной, что ключик по сравнению с ним выглядел просто полированным, однако, на мое удивление, открылся на раз. Вот так, с огромным навесным замком в одной руке и «золотым ключиком» (Буратино, блин) в другой, я впервые вошел в свой класс.
Надо сказать, впечатлило. Помещение было просто огромным. Это не класс, а-а-а… ангар, блин, для дирижаблей. Окна большие, и помещение прекрасно освещено, минус один – расположены метрах в десяти над полом и несколько пыльны, хотя «несколько» – это мягко сказано. Мне вот сперва показалось, что на некоторых окошках занавесочки висят, – оказалось, остатки паутины. Брр. Нет уж, мыть я их не полезу. Во-первых, я не Бэтмен – это можно определить хотя бы по моей фигуре, – но если бы им и был, то только строго наземной модификации. Во-вторых, этих насекомых с детства не переношу, а тут, судя по оконным коврикам, оные гады не меньше тарантулов. Я судорожно сглотнул и подумал, что надо срочно попросить у Гоймерыча местного дихлофоса или хотя бы той дряни, какой он вонял у себя в кабинете, – забористая штука.
А так, в остальном, помещение мне понравилось – есть где развернуться. Хошь – табуретки клепай в производственных масштабах, а хошь – авиалайнер забацай. Места просто завались. Кстати, тут даже присутствовала отдельная комнатушка – видимо, сделанная специально для учителя. Ну чайку там попить или просто в тиши умные мысли подумать, пока ребятки мучаются над очередным изделием своих рук. Правда, в данный момент эта каморочка была завалена каким-то хламом: старые доспехи, несколько погнутых мечей, сломанный стол, пара бочек с металлической стружкой, ну и прочее барахло. Под ноги попался старый шлем, о который я с успехом и споткнулся, выдав такую тираду из русских фольклорных слов, что сидевшая на сломанном столе мышь тут же получила обширнейший инфаркт и рухнула в судорогах. Мысленно пожалев попавшую под красное словцо зверюшку (психика, видно, у нее была мягкая – чувственная), я подобрал злополучный шлем и, повертев его в руках, сунул под мышку, ибо шлем был явно не из дешевок. Массивный такой, украшенный затейливой чеканкой, – короче, как пресс-папье или, на крайняк, горшок под какой фикус сойдет.