Маги в Кремле, или Оккультные корни Октябрьской революции
Шрифт:
Его способности оценивают и в вышестоящих инстанциях. И уже не от Северного комитета, а от ЦК партии направляют в Казань. А Казань, заметим, не являлась в те годы крупным промышленным центром. Но была армейским центром. Здесь располагались командование и штаб военного округа, множество воинских частей. Именно Казань стала одним из основных мест, где шло обучение солдат и формирование пополнений для отправки на фронт. Как видим, рейтинг Свердлова быстро рос. И повышался ранг задач, которые доверялись ему. По прибытии на место он был введен в состав Казанского комитета РСДРП. И возглавил в этом комитете «военную группу», развернувшую работу по внедрению в воинские части и разложению их.
Под руководством
Между тем боевые действия протекали для России неважно. В Маньчжурии русским войскам несколько раз пришлось отступить. Пал Порт-Артур. В Цусимском проливе погибла 2-я Тихоокеанская эскадра – представлявшая собой боевой костяк Балтийского флота. Хотя, еще раз повторюсь, в истории эти события отображались крайне однобоко и тенденциозно – сугубо с точки зрения «бездарности русского командования». Но Куропаткин в отступлениях был совершенно не виноват. Ему дали нескольких негодных командиров корпусов, имевших обыкновение при вражеских атаках паниковать и без приказа бросать позиции. Когда же он пытался их отстранить от должностей, в Петербурге его решения отменяли, поскольку издалека видели войну иначе (и эти же самые командиры корпусов, вроде Артамонова, еще проявят себя в 1914 г., будут действовать точно так же).
Стессель сдал Порт-Артур, когда дальнейшая его оборона уже не имела смысла. Враг занял господствующие высоты, расстреливая с них город и гавань, все корабли 1-й Тихоокеанской эскадры были уже потоплены или повреждены артогнем. И продолжение сопротивления вело бы только к одностороннему и безответному избиению гарнизона и населения. Ну а Рожественский был одним из лучших российских флотоводцев. В начале Цусимского сражения он искусным маневром добился очень выгодного положения своей эскадры по отношению к японской. Возник момент, когда казалось, что русский огонь сейчас выведет из строя неприятельские флагманские корабли – и исход боя будет предрешен. Но вдруг оказалось, что наши снаряды главных калибров… не взрывались. Летели и били в борта и надстройки японских броненосцев, как обычные болванки. То есть имел место или производственный брак, а скорее, диверсия.
Предательство кого-то из тех, кто выпускал и поставлял флоту снаряды с негодными взрывателями. Может быть, и самих либеральных промышленников. Но предательство оставалось «за кадром». А «общественное мнение», формируемое прессой (в том числе выражавшей интересы тех же промышленников) спускало всех собак на «бездарное командование», на «царизм». И, как это ни прискорбно, Николай II в данном отношении повел себя далеко не принципиально. Вероятно, под влиянием своих советников, но факт есть факт. Он пошел на поводу «общественного мнения». Дело о невзрывавшихся снарядах и другие подобные вопиющие факты были вообще замяты. А вместо этого царь пожертвовал своими верными слугами. Рожественским, Стесселем, Куропаткиным. Позволил сделать из них козлов отпущения…
И тем не менее война-то не была проиграна! «Сокрушительный разгром», «позор» России, о котором вопили иностранцы и наши либералы – чистейшей воды миф. Русские потери были большими, но не катастрофическими. Всего за время войны погибло 37 тысяч солдат, матросов и офицеров. Это вместе – и Порт-Артур, и Цусима, и все битвы в Маньчжурии. Японцы потеряли в 5–6 раз больше. И хотя Куропаткин был смещен с поста главнокомандующего, но его позиционная стратегия принесла плоды. В Маньчжурии постепенно удалось сосредоточить силы, значительно превосходящие противника. Уже не одну, а целых три армии. В то время как Япония выскребала последние резервы, Россия только разворачивалась для решающего удара! Предсказать его результаты было совсем не трудно.
Но заполыхала революция. Охватила русский тыл. Перекинулась в деревню, вылившись в беспорядки в Центральном районе, Прибалтике, Грузии. Революция парализовала пути сообщения, закупорила очагами мятежа и забастовками Транссибирскую магистраль, от которой целиком зависела армия в Маньчжурии. И сорвала удар, готовый обрушиться на врага. Пошли мятежи и в вооруженных силах. В июне по пустяковому поводу вспыхнул бунт на броненосце «Князь Потемкин-Таврический», к нему присоединились броненосец «Георгий Победоносец» и корабль «Веха». (И представляется далеко не случайным, что основной упор революционеры делали на раскачку флота и береговых частей, в чем были заинтересованы англичане и японцы – отсюда и мятежи на «Потемкине», в Свеаборге, Севастополе).
Экстремистам активно подыграли и закордонные «друзья». В начале войны, в мае 1904 года, царское правительство, предложив высокие ставки процентов, добилось получения займов во Франции. Теперь же, якобы в связи с революционной ситуацией, западные банки отозвали из России свои капиталы. В разгар боевых действий внешнеполитический и внутриполитический кризис дополнился финансовым.
Все это и стало подлинной причиной поражения России. Она вынуждена была спешно предложить Токио мир. Но и Япония на самом-то деле была весьма сильно измочалена. И хорошо понимала, чему обязана своей удачей. Понимали японские руководители и то, что война могла бы вот-вот повернуться совсем иначе, если бы не затруднения русских. Поэтому с величайшей готовностью ухватились за мирные предложения.
Мало того, на внешнеполитическую ситуацию 1905 года наложился еще один фактор. Германский. Кайзер Вильгельм II решил, что Россия в результате ее поражений и революции достаточно ослаблена, выведена из игр европейской политики, и с ней можно не считаться. То бишь, без помех испробовать на прочность Францию. Совершая круиз по Средиземному морю, кайзер вдруг надумал сойти на берег в г. Танжере – в Марокко, входившем во зону влияния Франции и являвшемся по сути французской полуколонией. Где и заявил, что считает Марокко вполне суверенным государством, что Германия готова поддержать этот суверенитет и требует для себя в Марокко прав, одинаковых с французами.
И тут уж парижские политики, активно работавшие против царя, схватились за головы. Поскольку было ясно, что дело не только в Марокко, что немцы ищут предлог для ссоры. А без помощи России Франции придется ох как худо. Изменилась и позиция Англии. Ведь для нее-то главным было военно-морское соперничество с русскими. И поскольку две эскадры уже лежали на дне, в Порт-Артуре и Цусимском проливе, эта задача была решена. Строить новый флот – дело далеко не быстрое и не дешевое. А раз так, то на роль основной морской соперницы англичан выходила Германия. Ну а американцы в данный период считали своей «зоной интересов» Тихоокеанский регион. Где гибель флота и потеря Порт-Артура подорвали позиции русских. Зато победы в сражениях явно показали, какую грозную силу может представлять из себя Япония…