Маги
Шрифт:
С этого дня Супрамати со все возрастающим жаром снова принялся за работу. Его занятия до такой степени поглотили его, что он забыл обо всем остальном. Его интерес к внешней жизни окончательно угас, и он жил исключительно в причудливом мире оккультного знания, открывавшего ему все новые горизонты. Теперь Дахир должен был даже останавливать его, чтобы он время от времени давал себе несколько дней отдыха.
В старом замке дней не считали. Там ничто не изменилось, и по-прежнему царила спокойная роскошь, тишина и уединение. Несколько старых слуг исчезли и были заменены другими, тоже старыми, молчаливыми и скромными. Супрамати едва замечал эти перемены, так как
Супрамати не пренебрегал также и медициной. Только он изучал теперь совершенно новый метод лечения и употребления новых средств. Магнетизм, ясновидение и гомеопатия играли при этом выдающуюся роль. Но с особенным старанием он предавался упражнению воли. Дисциплинированная мысль его вызывала в магическом Зеркале все более совершенные и более сложные образы. Его могучая и гибкая воля никогда не изменяла ему и повелевала низшими духами и разрушительными силами.
В неподвижной среде, в которой жил Супрамати, изменился только он один и только он один не замечал, что от прежнего доктора Ральфа Моргана не осталось почти ничего. Скептическая улыбка совершенно исчезла с губ ученого мага; мир с его пошлыми радостями, шумными развлечениями и мелочными интересами, казалось, более не существовал для него, а в его больших темных глазах горел тот странный огонь, который некогда поразил его во взгляде прочих членов бессмертного братства.
Однажды вечером Супрамати удачно довел до конца одну магическую, очень сложную операцию, которая требовала столько же знания, сколько и энергии. Дахир радостно пожал ему руку и сказал:
– Мой труд закончен! Ты, брат, приобрел первое посвящение. Мы исследовали зло, изыскали его корни и изучили противоядия. Теперь ты находишься на пороге белой магии. После необходимого отдыха, мы можем вернуться к Эбрамару и уже под его руководством приступить к изучению науки света.
На следующий день, когда после обеда все общество перешло в небольшую гостиную, Супрамати стал говорить об их отъезде в Индию, но Нара перебила его:
– Погоди, – со смехом сказала она. – Прежде чем хоронить себя в Гималаях, нам необходимо отдохнуть, вернуться в свет и совершить несколько небольших путешествий.
– Какая нужда терять даром время на то, чтобы сходиться с глупой толпой и бесцельно путешествовать! – заметил Супрамати, пожимая плечами.
– Ты глубоко ошибаешься, мой друг, и забываешь, что для того, чтобы наше знание сделалось живым, мы должны применять его к тем самым людям, которых ты называешь «глупой толпой». Прежде чем приняться за новое изучение, мы должны снова погрузиться в свет, чтобы убедиться, что страсти и вихрь удовольствий не властны над нами и чтобы возобновить связывающие нас с человечеством узы, которые никогда не должны обрываться, если мы не хотим стать смешным живым анахронизмом.
– Боже мой, Нара, как ты все преувеличиваешь! За каких-нибудь три или четыре года, которые мы провели здесь в одиночестве, мы не могли уже так отстать от общества. Но раз и ты, и Дахир считаете это полезным и даже необходимым – давайте путешествовать и вести светскую жизнь! Слава Богу! У нас нет недостатка во времени. Но куда же мы поедем?
– Прежде всего в Париж, а оттуда в Венецию. Мы можем также сделать небольшую экскурсию в ледники и посетить склад, хранителем которого ты состоишь. Затем мы отправимся в замок братства ко времени, когда все собираются туда, чтобы отдать отчет в наших трудах, и начертать программу на будущее. Бедная Лора будет очень счастлива снова увидеть Дахира, которым завладели на такой долгий срок. Теперь, господа, если вы одобряете мои планы, позвольте мне приготовить все необходимое для нашего отъезда и позаботиться о наших костюмах. Когда все будет готово, я вас уведомлю. А пока можете свободно заниматься вашими обычными работами.
Предложение это было со смехом принято. Результатом всего этого было то, что Нара имела конфиденциальный разговор с Тортозом, вследствие которого последний в тот же вечер уехал из замка.
Глава четвертая
Прошло около трех недель со времени только что описанного нами разговора. Однажды утром Нара объявила, что все приготовления закончены, и что на следующий же день они уедут из замка.
Весь остальной день мужчины посвятили приведению в порядок лаборатории и укладке вещей, которые собирались взять с собой. Одним словом, они хотели все устроить на время своего долгого отсутствия.
На следующее утро слуга Супрамати подал своему господину новое платье, значительно разнившееся по своему виду и покрою от тех, какие он обыкновенно носил.
– Это последняя лондонская мода, ваша светлость, – сказал Тортоз, заметив недоверчивый взгляд своего господина. – Посмотрите! Мой костюм имеет такой же покрой.
– Гм! Как я вижу, мода значительно изменилась. Очень любопытно взглянуть на костюм Нары, – проворчал Супрамати, застегивая длинный суконный сюртук цвета летучей мыши.
Затем, схватив остроконечную фетровую шляпу, он почти бегом направился в комнату жены.
Нара стояла перед зеркалом и оправляла шляпу. На ней было надето узкое суконное платье с разрезами по бокам, что позволяло видеть панталоны с буфами, черные чулки, рельефно вырисовывавшие ноги, и маленькие башмачки с высокими каблуками.
– Нара! На кого ты похожа? Твое платье неприлично, а эта шляпа с тремя перьями и громадным бантом просто смешна! – вскричал Супрамати.
– Это – последняя парижская мода! – уверенно ответила молодая женщина.
Затем с насмешливой улыбкой она прибавила:
– Не воображаешь ли, что ты красив в этом халате и остроконечной шляпе? Ты положительно похож на расфрантившегося жида из Галиции. А ты еще не хотел вернуться в свет и посмотреть, что там делается!
– Черт возьми! Я начинаю верить, что мы встретим там не один сюрприз, – со смехом возразил Супрамати.
Позавтракав с Дахиром, одетым в такой же костюм, как и Супрамати, все трое вышли. Во дворе их дожидались фургон, запряженный парой, и изящный экипаж без лошадей, кучер которого сидел сзади на высоком сидении.
Автомобиль быстрее, чем лошади, помчал наших путешественников к небольшой станции железной дороги.
Пустынная местность, окружавшая замок, не изменила своего вида, но деревни, которые они при приезде видели вдали, необыкновенно разрослись, а высокие дымящиеся трубы указывали, что здесь возникли фабричные центры.
Станция тоже сильно изменилась. Из маленького строения, затерянного в окружавшем его просторе, она превратилась в громадный вокзал, выстроенный исключительно из железа и стекла, и стояла теперь в центре нарядного городка, большие дома и изящные, окруженные садами коттеджи которого раскинулись далеко вокруг.