Магическая Академия, или Жизнь без красок
Шрифт:
«Квентум оре», – вслух прочитала Флорэн надпись на форзаце. Загадочные слова ни о чем не говорили. Так и не решив, куда ее поставить, девушка подхватила книгу магией, чтобы отложить на полку для личного чтения. Но стоило волшебству коснуться обложки, как книжка раскрылась и взорвалась, впиваясь в лицо и руки тысячей раскаленных игл.
Флорэн пришла в себя от резкого травяного запаха. Лицо горело от холода, а кожу едва ощутимо покалывало.
– С ней все будет хорошо? – раздался над головой встревоженный голос отца, и он осторожно пригладил
– Я сделал все, что в моих силах. Теперь осталось только ждать. Девочка у вас сильная, справится, – хрипловато ответил целитель.
Флорэн без труда узнала голос мистера Санти. Он частенько лечил ее в детстве, когда из-за неумения пользоваться магией она устраивала травмоопасные катаклизмы.
Теплая волна магии прокатилась по телу. Флорэн почувствовала, как мозолистые сухие руки разминают ее ладони, но не могла понять, почему не удается пошевелиться. Она была как безвольная кукла!
– Шрамы понемногу сойдут. Первое время движения могут быть неловкими, но подвижность скоро вернется. Гораздо больше я беспокоюсь за глаза.
– Она ведь не ослепла?
Услышанное ввергло Флорэн в ужас, но невероятным усилием она сумела поднять веки. Перед глазами поплыли черно-белые пятна. Боль от напряжения смешалась с облегчением, что предположение отца оказалось ложным.
– Ты очнулась! – Мистер Беккен оттеснил целителя и бросился к ней.
Девушка попыталась улыбнуться, но не вышло – в щеки точно иголки воткнули. С губ сорвался стон, на глаза навернулись слезы.
– Тихо-тихо, сейчас станет легче, – произнес мистер Санти. Флорэн снова ощутила поток магии, а целитель заботливым тоном добавил: – Боюсь, мисс, в ближайшее время вам стоит воздержаться от излишних эмоций.
Флорэн прищурилась, пятно приобрело более четкие очертания и превратилось в человека. Почему-то серого, словно мир в одночасье потерял краски. Все было окрашено в черно-белые тона. Зато по белым пустым стенам вокруг стало понятно, что она находится в лечебнице.
– Вы видите меня? – спросил целитесь, наклонившись к ней. – Моргните, если да.
Она медленно прикрыла веки.
– Значит, не все потеряно. Я пропишу капли, будете закапывать в глаза три раза в день. Несколько дней постельный режим, у вас сильное магическое истощение. Пережить такой взрыв… Очень повезло, что вы пришли в себя так скоро. – Мистер Санти прикоснулся к ее лбу, отчего сразу захотелось спать, а затем зашелестел бумагой и заскрипел пером. – Чему только учат в Школе магии? Нельзя колдовать рядом с незнакомыми артефактами! А у вас, что ни день, книги по магазину летают! – бурчал он, записывая рецепт. – Я посоветовал бы не использовать магию месяц, но знаю, что это бесполезно.
От одного упоминания о невозможности пользоваться магией Флорэн передернуло. Она сморгнула накатившие слезы. Ощущение было, будто в глаза песка насыпали.
– Экзамены в Академию не за горами, – продолжил целитель, – и там волей-неволей придется продемонстрировать способности, иначе на вас наложат Запрет. – Он оставил бумагу на низенькой тумбочке рядом с койкой и сказал: – Я напишу справку, что в ближайшее время лучше много не колдовать. Можете предъявить ее экзаменаторам, это даст небольшое послабление на экзамене. И не переживайте, вы никого не обманываете! Геройствовать не надо. Перенапряжетесь – и вообще останетесь без магии. Сила защитила от прямого удара, но лицо и руки обожжены, повреждена сетчатка глаз. Я вас подлечил, но восстанавливать зрение не рискну: там сейчас столько магии намешано, что при малейшей ошибке можете ослепнуть. Больше отдыхайте и ни в коем случае не занимайтесь самолечением!
– Я прослежу, – мрачным тоном пообещал мистер Беккен, и целитель отошел от койки.
Флорэн слышала, как он еще долго рассказывал отцу о компрессах и примочках, но особо не вникала. Ее больше беспокоило другое: лишиться магии?! Да она даже в худшем кошмаре не могла представить такой исход! А если она правда ее потеряла? И не проверить, пока силы не восстановятся.
К рези в глазах прибавилась головная боль.
Наконец отец вернулся и присел рядом. Койка прогнулась под его весом, теплые руки поправили легкое покрывало. Флорэн вопросительно на него посмотрела, и он погладил ее по голове.
– Прости, что недоглядел, – непривычно напряженным голосом произнес он. Давно девушка не видела его настолько расстроенным. К горлу подкатил комок, она сама была готова разреветься. – Я обещал твоей матери, что присмотрю за тобой, а все вот как обернулось. – Он ссутулился. Если бы Флорэн могла, то обязательно обняла бы его, чтобы утешить. – Отдыхай, мистер Санти сказал, что тебе надо больше спать, – сказал отец и, оставив поцелуй на ее виске, направился к выходу из палаты.
Три дня в лечебнице под строгим надзором целителей и отца показались вечностью. Флорэн не разрешали читать или заниматься, о колдовстве она даже заикаться не смела – слова мистера Санти надолго отложились в памяти. Яркие цветные сны, после которых все произошедшее казалось кошмаром, сменялись черно-белой картинкой, стоило открыть глаза. Цвета и не думали возвращаться. Целители объясняли это повреждением сетчатки и разводили руками – магию к поврежденным глазам можно было повторно применить в лучшем случае через месяц. Зато тело хотя и ломило, но слушалось, и Флорэн понемногу начала ходить. Нормально говорить тоже удалось не сразу, но голос вернулся. А вот улыбаться из-за стягивающих лицо шрамов получалось с большим трудом.
Как убедилась девушка еще в лечебнице, в зеркало ей лучше не смотреться. Из-за взрыва обгорели брови и ресницы. Чудо, что волосы не пострадали! Не то чтобы она сильно заботилась о своей внешности – в школе ей изрядно доставалось за слишком упрямый подбородок, подростковые прыщи и привычку щурить глаза, так что к своим недостаткам она привыкла. Однако приходить в Академию расписным уродом все-таки не хотелось. Она уже представляла шепотки за спиной! Но больше всего пугали не потенциальные насмешки будущих однокурсников и даже не серый цвет вокруг, а то, что она перестала видеть магические потоки. Мир стал монохромным, и яркие разноцветные линии, определяющие стихии, исчезли. Осталась лишь серая туманная дымка, и девушка не могла понять, потоки это или пелена перед поврежденными глазами.