Магический кристалл фантазии
Шрифт:
С помощью приема объединения сконструирована идея рассказа С. Гансовского «Хозяин бухты» — колонии микроорганизмов в случае опасности объединяются в единый составной организм. Подобная же идея есть в романе С. Лема «Непобедимый» — с той разницей, что С. Лем описывает эволюцию не живых существ, а «механических мушек».
Еще пример. Выберем в качестве объекта одну из планет и раздробим ее на части. Г. Гуревич в повести «Первый день творения» (1959 год) предложил раздробить на двенадцать частей планету Уран. Четыре года спустя советский астроном В. Давыдов предложил раздробить на 400 частей все планеты Солнечной системы (идея фантаста при этом не упоминалась, что вообще характерно для отношений между фантастикой и наукой).
Продолжим дробление до появления нового качества. Десять тысяч и даже миллион обломков ничего не дадут — возникнет всего лишь рой астероидов. Новое качество — это дробление планет в пыль и газ. Выше уже говорилось об идее Г. Альтова — обратить в пыль и газ планету Юпитер. Г. Альтов получил идею, пользуясь «этажной схемой», но тот же результат можно получить и с помощью приема дробления.
Как в фантастике, так и в науке рассматривалась возможность расселения человечества в космическом пространстве — идея получена, в сущности, с помощью тех же приемов дробления и объединения. Речь идет об «эфирных городах», о которых писал еще К. Э. Циолковский, затем А. Беляев в «Звезде КЭЦ», и значительно позднее — Д. О'Нил. Объект изменения — космический корабль. Доставленный на орбиту, он разбирается на части (дробление), из которых делают блоки будущего космического города. В космос отправляют большое число кораблей (прием увеличения), элементы соединяют в единую конструкцию (прием объединения) и получают космический город, в котором, по оценкам Д. О'Нила, можно расселить до ста тысяч человек. Попробуем пофантазировать о будущем космических городов, пользуясь известными нам приемами увеличения (уменьшения) и дробления (объединения). Увеличим количество элементов в цепочке, образующей космический город, и получим линейную конструкцию длиной в сотни километров. Такая конструкция будет динамически неустойчивой, и ее следует изогнуть так, чтобы она стала дугой окружности, в центре которой находится Земля. Продолжим наращивать число элементов (прием увеличения). Наступит момент, когда дуга города замкнется, около Земли появится кольцо, «висящее» на некоторой высоте.
Можно ли еще больше увеличивать число элементов конструкции, ведь кольцо уже замкнуто?
Попробуем это сделать, создавая второе кольцо внутри или снаружи первого. Кольца будем располагать близко друг от друга, чтобы между ними можно было перемещаться с помощью, например, ранцевых двигателей. Но все же скорости вращения колец вокруг Земли будут различны — внутренние кольца вращаются быстрее. Получается нечто, подобное подшипнику, ось вращения которого проходит сквозь Землю. Чтобы дополнить аналогию, можно расположить между двумя кольцами отдельные цилиндрические конструкции, которые, вращаясь, смогут играть роль не только своеобразных переходных мостиков между кольцами-городами, но и служить, например, оранжереями, где искусственная сила тяжести (создаваемая вращением цилиндров) может быть значительной.
Представим себе такие кольца-города на орбитах вокруг Солнца, представим аналогичные кольца, составленные из зеркал, отражающих значительную часть солнечного излучения.
Еще несколько примеров использования в фантастике приема объединения. Прежде всего упомянем «Великое Кольцо» И. Ефремова — объединение всех цивилизаций Галактики в единую систему разумов, общающихся друг с другом. Объединение, если можно так выразиться, формально-информационное. Каждая цивилизация развивается практически самостоятельно, возможности для взаимопомощи у цивилизаций «Великого Кольца» очень ограничены из-за пространственной разобщенности. Следующий шаг — цивилизации раз и навсегда объединяются в единую систему («Порт Каменных Бурь» Г. Альтова). Дальнейшее использование приема объединения — ситуация, когда цивилизации попросту не могут обходиться друг без друга: симбиоз цивилизаций. Так в фантастике появляется идея о том, что познать неимоверную сложность Вселенной способен лишь симбиоз разумов совершенно разных типов, развившихся каждый по своим законам, разумов, знания которых не повторяют, а дополняют друг друга («Звено в цепи» П. Амнуэля).
Прием вынесения (внесения), о котором сейчас пойдет речь, заключается в следующем: нужно отделить от объекта одно из его главных свойств. Или наоборот — приписать данному объекту свойство совершенно другого объекта.
Обратимся опять к космическим кораблям. Они должны иметь двигатели (ведь это транспортное средство) и создавать условия для жизнедеятельности экипажа (в сущности, выполнять функции огромных скафандров). Отделив от корабля свойство создавать условия для жизни экипажа, мы получим всего лишь корабль-автомат, которым управляет экипаж, находящийся на Земле. Это давно не фантастика. Достаточно вспомнить советские «Луноходы», да и любой спутник или автоматическая межпланетная станция принимают и выполняют команды с Земли. Радиоуправляемые ракеты появились в сороковых годах, радиоуправляемые космические аппараты — несколько позднее.
На страницах же научной фантастики радиоуправляемая ракета, летящая к Луне, была впервые описана Д. Шлосселем в рассказе «Лунный курьер» (1929 год). А двумя годами раньше на страницах рассказа В. Левашова «КВ-1» стартовала неуправляемая автоматическая ракета с кинокамерами на борту. Идеи фантастов были вполне прогностичными, хотя и в данном случае на приоритет фантастов никто не ссылался.
Очень интересные идеи возникают, если отделить от космического корабля такую, казалось бы, неотъемлемую часть, как двигатель: корабль летит в космосе, а его двигатель… стоит на Земле. В 1896 году в повести «Вокруг Солнца» французские фантасты Ж. Ле Фор и А. Графиньи описали планетолет, который летит, потому что на него давит свет прожектора, установленного на Земле.
Еще одна группа идей, популярных в фантастике: отделение от человека такого свойства как мышление. Запись сознания в памяти ЭВМ или искусственном биомозге — таковы идеи «Маскировки» Г. Каттнера, «Звездного камня» В. Журавлевой. В повести В. Савченко «Похитители сутей» преступники похищают и перепродают суть людей — их способности, сознание, мышление…
Прием универсализации (ограничения) — сделать объект (факт) универсальным, распространив его действие на максимально возможный класс явлений. И наоборот — предельно ограничить действие универсального факта.
В повести В. Шефнера «Девушка у обрыва» описан универсальный материал аквалид. Из этого материала изготовляют абсолютно все — от зданий до линз. В рассказе Г. Альтова «Ослик и аксиома» — универсальный ферритовый порошок. Достаточно подействовать на порошок магнитным полем нужной конфигурации, и можно получить любой предмет. В романе «Конец Вечности» А. Азимов описал цивилизацию, которая вообще не использует вещество — все делается исключительно из полей. В цикле А. Азимова «Я, робот» рассказывается о роботах, которые умеют делать все, что угодно…
И наоборот: в рассказе Г. Каттнера «Робот-зазнайка» описан очень сложный робот, созданный с единственной целью — открывать консервные банки.
Универсальным можно сделать свойство мышления. Достаточно вспомнить сказки, в которых мыслят не только животные, но даже неодушевленные предметы. В фантастике можно встретить мыслящие планеты («Одинокая планета» М. Лейнстера и «выросший» из этого рассказа «Солярис» С. Лема), галактики («Магелланово облако» С. Лема) и даже вся Вселенная («Через двадцать миллиардов лет после конца света» П. Амнуэля).
Прием квантования (непрерывности): если действие факта (объекта) происходит непрерывно, сделать его прерывистым. И наоборот: прерывистое действие сделайте непрерывным.
Прием квантования использован в рассказе Г. Альтова «Полигон „Звездная река“» — предложен импульсный режим передачи сверхмощного светового сигнала. По мысли автора, при этом возникает новое качество: скорость света увеличивается.
В рассказе Е. Войскунского и И. Лукодьянова «Прощание на берегу» квантуется процесс старения. Человек выглядит (и чувствует себя молодым) всю жизнь. Затем следует практически мгновенное старение — и смерть.