Магистр Д.У.М.
Шрифт:
«Да всем плевать, что у тебя сегодня день рождения. Пошёл вон. Тебе нельзя входить в эту комнату!»
«Ты что, плачешь? Ха-ха, как девчонка! Может, пинка тебе дать, чтобы громче плакал?»
И всё в таком духе. Судя по всему, в родном доме Дмитрия не просто не любили. Ему каждый день напоминали, что он никто и едва ли может считать себя частью семьи. Мразь, ничтожество, ненужный потомок.
Пытаюсь отыскать хоть что-нибудь светлое и не могу. У Димы не было друзей. Не было любимого питомца. Никого,
В Москву его отправили не затем, чтобы он получил хорошее образование. Просто выкинули из дома, подальше с глаз. И забыли, наверное, в ту же минуту, как он вышел за порог.
Я замечаю проблеск надежды, который ненадолго ощутил Дмитрий. Он думал, что в универе будет лучше. Что получится найти друзей, встретить любовь, заслужить хоть какое-то уважение. Однако…
«Чё так смотришь, дебил? Смойся на хрен отсюда!»
«Э, придурок! Смотри, куда прёшь! Ну-ка быстро поклонился мне и попросил прощения. Ниже, сука. Ниже, я сказал!»
«Блин, девчонки, вы видели этого Могильного? Такой лошара, капец. А вроде из дворянского рода. Такое чувство, что в хлеву растили. Ой, Дима, ты всё слышал? Ха-ха-ха!»
Могильный думал, что, покинув дом, вырвался из ада. Но оказалось, что попал в гораздо худшее место.
Слабый магический талант, отсутствие навыков общения, неумение постоять за себя. Всё это только глубже вгоняло Могильного в пучину отчаяния. Другие студенты мигом почуяли слабость и грызли Дмитрия со всех сторон.
Единственный, кто попытался стать Диме другом — тот самый Валера Смирнов. Его слабый голос с трудом пробивался сквозь какофонию издёвок и беспричинной агрессии:
«Да не парься ты, Диман. Пошли они все. Надо просто потерпеть, потом лучше станет, вот увидишь».
Хоть какая-то поддержка. Разве что подход отвратительный.
Такое нельзя терпеть, потому что будет лишь хуже. За себя надо драться!
Но Дмитрий терпел. Терпел.
Терпел…
И в какой-то момент больше не смог и решил свести счёты с жизнью. Он перерезал себе вены, но так испугался, что сразу передумал. Попытался исцелить свои раны, только ему не хватило маны. Пришлось бежать в больницу.
После этого он чувствовал себя ещё более униженным, чем раньше.
«Какой же ты слизняк, — это он говорил сам себе. — Жалкий трус и тряпка! Даже убить себя не смог. Слабак!»
Открываю глаза, сажусь на кровати и молча смотрю в пустоту. За окном уже темно, а я продолжаю сидеть и пялиться в никуда.
Вот, значит, как. Вот каким он был. Несчастным и душевно искалеченным с самого детства.
А потом, через неделю после попытки самоубийства, он столкнулся на улице с тремя антимагами. Магистр Дум спас его от них. Но когда магистр уехал, антима вернулись и избили Диму.
Он умер. Его жалкая, мучительная жизнь закончилась так же, как и продолжалась всё время — в издевательствах и невыносимой боли.
Дмитрий Могильный погиб. Так и не узнав, что в этом мире есть радость и счастье. А я занял его место. Правильно ли это? Справедливо ли?
— Дум, ты чего? — Дюббук, хрустя карамелькой, выходит с кухни. — Из-за квартиры расстроился?
— Да срать на неё, — глухо отвечаю я.
— Ну и правильно. Новую купишь, да?
— Да. Я вообще всего добьюсь. И знаешь, зачем? Не ради себя. Ради него.
Дюба оглядывается по сторонам и спрашивает:
— Кого?
— Ради Димы Могильного. Он заслужил. Пусть все, кто его унижал, подавятся его успехом. Я сделаю так, что семья и все остальные будут ему завидовать и пресмыкаться перед ним!
— Э-э… Где-то я уже это слышал, — усмехается Дюббук. — Примерно так же ты про своего папу-графа говорил.
— Да, говорил. Именно поэтому я так сильно хочу добиться успеха для Димы. Магистр Дум погиб. Я теперь другой человек. И этот человек достигнет такого, что весь мир содрогнётся!
— Класс, — кивает демон. — С чего начнём?
На моём лице медленно расцветает улыбка:
— Есть у меня одна идейка.
Глава 14
Олежа
— Какая? — заинтересованно спрашивает Дюба. — Мне, если честно, движухи охота!
— Не хватило сегодня?
— А что сегодня? Я только обломки раскидывал, пытаясь до пожарного артефакта добраться. Мне подраться охота!
— Читаешь мои мысли, дорогой, — киваю я. — Думаю, настало время отправиться на арену.
— О да! — Дюббук стучит кулаком о ладонь. — Подраться я всегда готов!
— Прямо сейчас и поедем, — говорю я. — Только закину чего-нибудь, а то не ел целый день.
У меня осталась пара сосисок. Варить гречку лень, поэтому просто поджарю сосисоны и слопаю с хлебом и кетчупом. Нормальный ужин для студента.
— Так, дружище, — говорю я, закидывая сосиски на сковородку. — Давай прикинем, где мы находимся и что у нас есть.
— Я тебе уже сто раз сказал: мы в жопе, — говорит Дюббук.
— Давай без этих абстракций. Если по факту, то всё обстоит вот как: с прошлым покончено. Тело где-то гниёт, квартира сгорела, никакого имущества не осталось. Только знания и опыт.
— Это уже до хрена, — говорит демон и разворачивает очередную карамельку. — А ещё можно Абигора вернуть.
— Согласен. Только сначала его надо поймать. Что ещё? — спрашиваю сам у себя, переворачивая сосиски. — Да ничего, блин. Денег нет, работы нет, полезных знакомых нет, кроме Садюги. Только он со мной нянчиться не будет. Из друзей только Смирнов, а от него толку мало.