Магистр! Вы, кажется, влюбились
Шрифт:
Глава двадцать первая
О Светлой империи я знала… Да ничего почти я о ней не знала, кроме, пожалуй, того, что это империя. И если Темная империя за века, прошедшие со времени становления Излома, успела распасться на девять уделов, в каждом из которых теперь правит свой магистр, то Светлая умудрилась сохранить целостность.
И вот летели мы в самый центр этих целостных земель с безумным планом: увести из-под носа Высшей (которую здесь все упрямо считали богиней) тройку каменных драконов.
Наверное, мне должно было быть страшно. Объективно я понимала,
Но Гэдехар на меня плохо влиял, целенаправленно и четко убивая не только нервные клетки, но и способность разумно оценивать опасность. Что бы там ни бродило сейчас в моей крови, оно самоотверженно давило здоровые человеческие инстинкты, оставляя лишь драконью придурь и легкомыслие.
Потому, разбуженная очень ранним утром, которое с уверенностью можно было бы назвать поздней ночью, я тряслась не от страха — от холода. Ежилась, зевала в кулак, жалась к теплому дракону, послушно, но преступно равнодушно обнимавшему меня за плечи, и мерзла. По земле стелился туман белесым напоминанием о близости Сумеречной зоны, и воздух, сырой и промозглый, совершенно не летний, пробирал до костей. А мы сидели над картой и что-то пытались решить. Вернее, решали Гэдехар и Малика, я просто дремала под рукой ужаса, искренне не понимая, зачем меня так рано разбудили. Раданэш, подозрительно бодрый и будто бы даже выспавшийся, с неожиданной заинтересованностью прислушивался к разговору, пока чешуйчатая часть нашего отряда лениво догрызала остатки вчерашнего завтрака и ужина. Обеда вчера у нас не было, обед мы счастливо проспали, как и почти весь день. И даже ночь. Сумеречная зона отняла у нас не только время, но и силы.
— Даатар находится не очень далеко, — провела по карте неровную линию Малика. — Мы где-то здесь, столица тут. Доберешься?
— Я в состоянии покрыть такое расстояние, — отозвался Гэдехар, умолчав о том, что дастся ему это, вероятно, с трудом. Силы к нему возвращались медленно. Слишком медленно в сложившихся обстоятельствах.
— Тогда начнем, — потерла руки она. — Расположение центрального храма мне известно, пойду первой.
Несогласных не нашлось. Анте, наскоро прожевав последний кусок мяса, отерла руки о штаны и легко вскочила на ноги, готовая отправляться в путь прямо сейчас. Гэдаш неуверенно поднялся следом: не понимая, что происходит, он просто последовал примеру драконицы.
— Я думаю, мне стоит попробовать самому переместиться, — подал голос Ануш. — Силы во мне полно, идти по следу я умею. Справлюсь.
— А ты можешь? — моя бескомпромиссная вера в то, что из всех драконов Гэдехар самый особенный, сыграла со мной неприятную шутку. Я обидела отморозка. Не специально, не хотела, так получилось, но ему же не объяснишь.
— Я многое могу, — сумрачно улыбнулся он, одарив тяжелым взглядом почему-то Абеля.
Тот не отреагировал, занятый проблемами поважнее, чем один обиженный отморозок. Поднявшись, он помог встать мне и кивнул Айане:
— Драконам? — отупело переспросила она.
— Да, знаешь, драконы пробудились. Сюрпри-и-и-из!
— Расскажешь?
Я ничего не имела против. Так можно было хотя бы приглушить беспокойство об Абеле и немного успокоить Эвику.
Я не жалела слов, вывалила на нее все свои злоключения. Начиная от пробуждения Абеля и… Рассказать о нашем возвращении и захвате дворца гарратским правителем не успела. Да и не нужно это было, о занявшем трон Бесе рассказывать, наверное. Слухи и до их городка должны были уже дойти. О том, что власть сменилась, на троне Бес утвердился, а наш родной король где-то за морем пропадает... а может, и пропал уже.
Прервали меня на эпичном моменте описательства Даяновой прогулки по колено в лаве.
На камни звонко брызнуло водой, сбивая с ритма уже затерявшуюся между слов, больше не раздражающую слух капель.
Я замолчала, Эвика подобралась — перед нами, неуверенно оглядываясь, стояли драконы. Водные, если судить по способу перемещения, молодые, тонкие, похожие, как отражения. Темноволосые, темноглазые, бледные… изможденные, что ли? Оттененные голубым цветом своих похожих рубашек, выглядели они больными.
Зато действовали нагло, быстро и уверенно. Слаженно шагнули к нам, внимательно рассматривая.
— Эта, — прозвенел колокольчиком нежный голос.
— Про вторую ничего не говорили, — последовал хриплый, простуженный ответ. И голос низкий, совсем не женский.
Близняшки оказались разнополыми и совсем не мирно настроенными. И самое паршивое, пожалуй, заключалось в том, что эти доходяги с голодными глазами знали, как выглядит то, что им надо. Видели на площади, в кругу огня…
— Вас там не кормят, что ли? — спросила я, а сама не ответа ждала — весь их драконий род ругала, в особенности Абеля. Ну и себя в придачу.
Кто ж нам, наивным, сказал, что, не дождавшись Яхве, правитель не отправит уже по его следу еще кого-нибудь? Почему мы об этом не подумали?
Хотя глупый вопрос, конечно. Потому что весь наш воинственный отряд состоял из импульсивных драконов, глупой, потерявшейся в происходящем меня и сбитого с толку короля, которому тоже не дали времени на спокойные думы.
Ответ на мой вопрос был дан, что оказалось неожиданностью… не сказать, что приятной.
— Кристаллы, — коротко звякнула девица. Закончил за нее брат:
— У призвавшей не хватило сил завершить обряд. Связь с кристаллом слаба, мы не выдерживаем.
— Проклятие, — поняла я, холодея.
Яхве был первым, ему повезло, эти, вероятно, шли следом. Девушка, судя по ее полупрозрачности, пробуждалась после брата. Они пока держались, боролись как могли со своим проклятием. Потому что был еще четвертый дракон, который не смог вытянуть и лежал теперь расколотый на площади перед дворцом как напоминание о том, что Ашта-Хэш думает о слабости.
— Ты пойдешь с нами, — сообщил мне парень. — Ты должна.
И из этого его слабого требования я поняла три вещи: Бес действительно уверен, что я сумею провести обряд, что, конечно же, не так, но ему об этом только предстояло узнать; мятежные драконы и король, что бы они там ни задумали, правителю все еще не попались; эти вот замученные драконята верят, что я смогу угодить правителю и их перестанет грызть проклятие. Потому что привязка сменится и станет крепче. Им же даже неважно было, станет ли крепче и власть Ашта-Хэша над ними или, напротив, ослабнет, — главное, выжить.