Магия чистых душ 2
Шрифт:
— Анна Сергеевна, я все запомнил! Вы спасли мне все — и жизнь, и судьбу.
Ох, вот этого ещё не хватало! Ладно, если что сопру на шоковое состояние и бред больного. Все равно никто не поверит.
Дальше сортировка и оказание помощи идёт уже спокойнее. Кого-то сразу катят к машинам скорой. Но вот достали ещё одного отнесли в сторону, накрыли с головой. Подхожу к голове этой катавасии. Только глянув на водителя тягача, машу рукой.
— Сюда! — Народ у нас понятливый с грохотом, бегом тянут каталку. Водителя достаем через свободную пассажирскую дверь, предварительно накачав его обезболивающим. Видимых повреждений на нем нет, но серое лицо, синие губы, дышит с трудом — инфаркт.
Как объяснили гаишники, мужик выскочил с второстепенной и угодил прямо в бок тягачу. Водила, в последний момент увидел лихача, начал тормозить, цистерну занесло и она своей задней частью сбросила в сторону несколько машин сразу, а ехавшие сзади просто не выдерживали дистанцию. Вот так все и случилось. На мужике из "Чероки" внешних повреждений не видно, только разбито лицо. Подходим вместе с гаишником. Мужик сидит на подножке своей машины, дико озирается. Спрашиваю, какие жалобы, где травмы. Молчит, потом начинает петь — Ля-ля-фа!
Полицейский спрашивает документы, тот по прежнему весело улыбаясь в лицо гаишнику, опять поет свое — Ля-ля-фа!
Вроде бы спиртным не пахнет. Явно, какой-то дурман. Скорее всего, оксибутират. Сейчас модно среди мажоров и крутых закинуться "буратиной", а последствия, вон они, на дороге и рядом с дорогой…
Уезжали мы с места аварии самыми последними, пострадавших увезли уже всех, мы поехали пустыми. Все были уставшие, грязные, Андрюха где-то порвал рукав куртки, завхоз теперь сожрёт его… только сезон толком не начался, а уже порча имущества. Сил не было разговаривать. Ильяс, согнувшись, писал бумаги на расход наркоты, я потом подпишу, Андрей мрачно крутил баранку, даже любопытный Димка не задавал своих вопросов. Я дремала, прислонившись головой к стойке двери.
Мы ехали по вечернему городу, горели фонари подсветки на дорогах, призывно и уютно светились окна домов, из кинотеатра шумно вываливала толпа народа, окончился очередной сеанс. Светились рекламами торговые центры и кафе, медленно, разбрызгивая снежную кашу с дороги, ползли маршрутные автобусы. Шла обычная городская жизнь.
Утром, после сдачи смены, всех работавших вчера, главная собрала в холле подстанции. Коротко рассказала о вчерашней аварии, отметила оперативное прибытие машин скорой, своевременное оказание помощи пострадавшим и быструю транспортировку в больницы города. Среди пострадавших в этот раз не было погибших из-за задержки оказания медпомощи. Те несколько погибших, имели несовместимые с жизнью травмы и погибли в первые же минуты аварии. Претензий к работе наших бригад не было. Выразила благодарность всем сотрудникам. Мы встали и потянулись к выходу, хотелось только домой, устали вчера все, вымотались и морально и физически. Почти у самой двери меня настигло.
— Доктор Ковалева, задержитесь, пожалуйста!
Мрачно вздохнув, повернулась. Главная ждала у дверей своего кабинета.
— Аня, ну что там ещё за чудеса медицины ты вчера демонстрировала?
Мы старались этого не афишировать, но с нашим главврачом скорой, мы не только учились в меде на одном курсе, но и в одной группе, и были в хороших приятельских отношениях. Поэтому наедине могли позволить себе неформальное обращение.
— Наталья, ну какие ещё чудеса? Кто там головой вчера головой ударился?
— Вот, говорят, ты даже не проверяла всех пострадавших на витальность, сразу командовала кого куда — кого в какую больницу, кого в морг. И, главное, ты ни разу не ошиблась в диагнозе!
— Это плохо? Наташ, твои агенты плохо смотрели, пульсацию на сонных артериях я всё-таки смотрела, сразу, как только могла открыть двери машины. Трудно не понять, что труп перед тобой. А тратить на них время, пусть это и цинично, но это может стоить жизни живым. А насчёт диагнозов… я сколько лет на скорой? Да и сама за рулём… уж механизм травмы и что там может быть повреждено — это легко можно понять, стоит только быть повнимательнее. Вот и все чудеса.
— Да вроде понятно, Аня, только вот ощущение, что ты что-то не договариваешь, есть. Но в любом случае, тебе большое спасибо. Ты взяла на себя сортировку и общее руководство, предотвратила общий бардак и неразбериху и заслуга именно твоя, что не было у нас смертей в пути. Спасибо тебе. Иди, отдыхай!
Я немного подумала и решилась, все равно надо.
— Наташа, ты прости, но я последние две недели работаю. Ты же знаешь, я с мужем развелась, дети уехали за границу, меня к себе зовут. Я уеду, визу вот только дождусь и уеду, я уж продала почти все, Осталось только выбрать — Берген или Монреаль? Пока склоняюсь к Канаде (ну да, туда дальше). Вот. Как положено, я отработаю две недели и все. Давай бумагу, я напишу заявление.
Уговаривать меня Наталья не стала, знала, что бесполезно, подписала заявление, сказав, что в кадры отдаст сама, а я должна идти отдыхать.
Вышла на крыльцо, глубоко вздохнула холодный утренний воздух, с запахом опавшей листвы, немного дыма, близких холодов и снега… Все, обрываю последние ниточки, связывавшие меня с этим миром.
Последние две недели отработала я тихо и почти без эксцессов. Ну, так, почти. Сделала доброе дело для всей подстанции — заставила уволиться Лидочку. Оказывается, главная терпела Лидочку не за ее прекрасные глазки — за нее просил кто-то сверху. Лидочка была внучкой чьей-то любимой старенькой няни, и, предвидя полную никчемность девки, ее хоть так пытались пристроить к работе.
Я оказалась непонятливой, заставляла бедную девочку носить больных на носилках (а это же низзя! Девочка не должна поднимать тяжести! Об этом трагическим шепотом, сморкаясь в платок, сообщила та самая бабушка в кабинете главной). Потом ещё, гадкая я заставляла ребенка делать манипуляции разные, где кровь, а девочка всегда боялась вида крови! И самое страшное, заставляла Лидочку промывать желудок какому-то алкоголику! Тут не выдержала даже Наташка, хоть до этого сидела с каменным лицом, захохотала. Сама страдалица сидела в уголке и тихо размазывая слезы с соплями, с осторожностью поглядывала искоса на меня, справедливо ожидая, что я опять надаю ей плюх. Ну, было дело, последний раз сорвалась и отвесила ей пару затрещин. Надо было вынести из квартиры мужчину с желудочным кровотечением, его рвало кровью соответственно, из носильщиков были наш Васильич с напрочь стертыми межпозвоночными дисками, я и Лидочка. Жена больного в инвалидной коляске, соседи, предчувствуя неладное, просто не открыли двери. Вроде бы почти донесли до подъездной двери, тут Лидочке надоело, устала и она решила уйти в "несознанку" от вида крови вроде бы. Она просто бросила свою ручку носилок. Их, конечно, перекосило, и мужик чуть не кувыркнулся с носилок на пол. Я успела перехватить, но мне в моем положении, это мало пользы принесло. Пара плюх быстро вернула сознание, а животворящий пинок задал правильный вектор движения.
В общем, Наталья открытым текстом сказала любящей бабушке, что внучка Лидочка не выполняла свои прямые служебные обязанности, количество жалоб от бригадных врачей превысило все разумные пределы. В общем, уволили Лидочку. Напоследок главная посоветовала пристроить Лидочку в отдел медстатистики, там она сможет принести меньше всего вреда для человечества. При смене бригад устроили мне дружную овацию. Как признались многие, давно хотели сделать то же самое, но мужики не решались, а женщины не догадались.