Магия Криста
Шрифт:
– Но я ничего такого не говорил.
– Порой вдохновение приходит к нам без стука, поэтому будь готов встретить свой шанс даже в комнате без окон и дверей.
– Что это значит?
– Если ты поторопишься, сможешь забрать серебристый плащ тебе по размеру у входа номер Одиннадцать. Я знаю, что ты не потеряешься в городе, потому что у тебя отличные навыки в навигации. Чувство ответственности не позволит попасть в неприятности, потому что ты не захочешь разочаровать меня. Я скажу Гиюму, что это было моё решение, отпустить тебя на пару часов подышать воздухом империи Мара. Ты всё понимаешь?
– Значит…
– Я позвоню на твой портком через пару часов, и буду следить за местоположением. В общем…
– Окей, я побежал! Спасибо, мистер Сонг!
Через пару минут, когда свежий прохладный воздух проникает в мятные волосы Авеля, мальчик накидывает капюшон и поднимает голову к светлому небу, которое пересекают огромные жёлтые полосы. Кольца, похожие на кольца Сатурна, которые имперцы называют Дыханием Звёзд.
Главное божество для марийцев – это бабочка Криста, а кольца, подобны спутнику Луне для планеты Земля, останки Дыхания Звёзд, которое существует в Дыхании Тьмы. Космосе, в общем. История сотворения их мира – это сказка о даре магии-криста, который оказался болезнью для жадной старухи и бедного старика. Это рассказал Адам в первый день по прилёту.
Авель продолжает идти и смотреть в небо. Эти кольца такие большие, далёкие и пугающие, особенно, если кто-то привык видеть в небе только объекты подобные Луне или верхушки небоскребов. Золотистые осколки на фоне голубого неба выглядят нереальными, как гиганты, и кажется, могут на тебя упасть, если продолжишь идти с поднятой головой дальше.
– Ох уж эти туристы! Не смотри на кольца так долго, сойдешь с ума, – звучит голос какого-то прохожего.
Авель неплохо знает марийский язык, потому что мама учила его. Фактически, здесь все говорят на языке Мара и их провинций, но те, кто переехал сюда из другого мира (мира Земли, например), разговаривают и на других языках, то есть английском, русском, корейском и прочих.
– Танк, куда мы пойдём? На карте тут должен быть где-то парк… – начинает Авель, но лиса нигде не видно.
Глава 5
Пять лет назад Мире было двенадцать.
– Я просил Анну занять очередь для нас, – произносит Ингвар и включает свет.
Идеальная старшая сестра. У Анны своя отдельная комната, потому что она такая приятная и милая. Как говорит отец, идеальная девушка на роль невесты. Что это значит, Мира плохо понимает. Но Анна – часть того магии мира, о котором она бы хотела больше узнать. Как узнать и о порткомах.
Порткомы. Что это такое? Почему все так взволнованы? Весь город. Вся империя Мара. Отец говорил, их только сорок миллионов. Сколько это? Мира не может представить. При этом она одна в таком количестве людей, но должна пропустить всё движение, веселье, когда Анна там.
– Что же это? – произносит Ингвар. – Недавно они участвовали в этих военных действиях, и снова? Снова столкновения с Тёмными Капюшонами. И им обязательно нужно этим заниматься? Почему-то это происходит так часто в наше время. Вот это действительно…
Мира уверенна, он читает утреннюю газету. Это одна из его привычек. Когда он читает газету и в статье есть что-то особенное лично для него, он начинает комментировать это вслух, особенно, если это связанные с военными
Ингвар был ребёнком, когда участвовал в Столетней войне, помогал на линии фронта, как ученик механика. Больной магией-криста, он мог работать с машинами, которые использовали кристапи, то есть природную магию. Мира знает об этом из его отрывочных рассказов. Это жуткие истории, которые он рассказывает только по особым случаям.
– Мира, завтрак готов. Быстрее переодевайся и мойся. Нас ждёт Анна на площади, она с друзьями всю ночь простояла в очереди.
Легко сказать, переодеться и помыться, потому что маленькая квартира семьи Ная напоминает склад. Именно запущенный склад, совсем неорганизованное пространство, где вещи имеют свойство теряться в самый неподходящий момент.
Разная одежда висит над головой на веревках. Она вовсе не высыхает, как мокрая одежда после стирки, просто шкаф с одеждой переполнен. Анна имеет особое свойство сохранять старые вещи. На всякий случай. Тоже в отношении обуви. В разных углах хранятся мешки с мешками внутри, ещё инструменты Ингвара, он умеет чинить, всё, что сломается. Отец не против растений, но Мира не в восторге, особенно, когда они портят её вещи. Дело в том, что на полках, на полу и любых других горизонтальных поверхностях стоят цветные горшки с разной формы и размера растениями. Цветы приятно пахнут, некоторые из них поют, другие растения гадят на стены или раскидывают свои отростки и крепятся ими к потолку.
Анна поливает цветы каждое утро и разговаривает с каждым, зовёт их дочка или сыночек. В этот момент Мира высовывает язык в отвращении. Нет, она любит растения, но такие проявления любви она просто на дух не переносит.
– Тыковка, быстрее, – звучит крик Ингвара.
Проведя пару минут в туалете, потом у нижнего ящика шкафа, где личное пространство Миры и её вещи, она выходит в сером платье и белых гольфах к отцу на кухню.
– Я не хочу есть, – говорит Мира и садится на стул. – Хочу узнать, что такое портком!
– Но ты должна есть, если хочешь вырасти. Я уже давно позавтракал и собрал завтрак для Анны. Её любимая жареная картошка с булочками и маком.
– Фу! Терпеть не могу мак. Эти чёрные точки застревают в зубах.
– Но Анне мак нравится…
Сейчас он начнёт рассказывать, какая Анна замечательная. Мира должна быть похожа на неё, должна учиться у неё.
– Если ты не в настроении, я могу сходить один, – говорит отец и поправляет белый шарф на своих волосах.
– Нет, я больше не буду спорить.
Спустя пару минут лёгкие девочки заполняет прохладный воздух с улицы. Утро прохладное, как и каждое утро в провинции Седжо. Сквозь мутные облака кольца Дыхания Звёзд кажутся расплывчатыми.
– Пару минут назад было безоблачно, – произносит Ингвар и смотрит в небо, как и Мира. – Кажется, погода начинает меняться быстрее в последние дни.
На улице двухэтажные домики из серых мелких камней теснят друг друга, между ними две полосы для летающих на белой жидкой кристапи машин.
Мира с отцом идёт по одной из дорожек для пешеходов. Все дома похожи один на другой, но в тоже время отличаются потёртыми стенами, оборванной бумагой с объявлениями, как родственники в одной семье, но со своими особенностями во внешности.