Магия крови. Розмарин и рута
Шрифт:
— Благодарю тебя, Тибальт, — сказала я, с колебанием произнеся запретные слова.
Благодарность налагает вассальную верность. Пока Тибальт хранит сундук, он верен мне. Невероятная грубость с моей стороны напомнить ему об этом таким образом. Не уверена, зачем я это сделала, спишем на стресс.
Он сунул сундук под мышку, сердито взглянув на меня перед тем, как отвернуться и уйти. Он снова повернулся ко мне, когда тени раздвинулись перед ним, словно занавес, и сказал:
— Наступит день расплаты, Октобер.
Затем он ступил в тень и исчез.
Дрожа, я обвила себя руками и пошла
Я остановилась рядом с машиной, оглянувшись в темноту переулка.
— Да, Тибальт, — сказала я пустому воздуху, — я знаю.
Глава одиннадцатая
Было почти семь утра, когда я ввалилась в свою квартиру, спотыкаясь о шлейф испачканного шелкового платья под любопытными взглядами кошек, не привыкших к тому, чтобы от меня пахло дымом и морем. Пока солнце медленно вставало над домами, небо за окном меняло цвет с розового золота на чистую хрустальную синеву. Надо отдать должное Сан-Франциско: здесь слишком много народу, адская аренда, а стиль поведения еще хуже, но у нас есть прекрасные рассветы. Каким-то образом из-за событий последних четырнадцати лет я забыла про это.
Я заперла дверь и прислонилась к стене, позволяя своей человеческой маске растаять, распространяя вокруг запах меди. Снятие чар оставило ощущение странной свежести и чистоты, несмотря на слой грязи, накопившейся на мне за ночь. Кошки, жалуясь, терлись о мои щиколотки. Я смутно припоминаю, как положила им еду в миски, перед тем как рухнуть в кровать, слишком утомившись, чтобы задернуть занавески, и погрузилась в сны.
Первый раз за долгое время мне не снился пруд. Не помню, что мне снилось, но, что бы это ни было, оно не осталось в моей памяти. Я проснулась с болью в одеревеневших мышцах, все еще одетая в голубое шелковое платье, которое раньше было моими любимыми джинсами. Я села, прижимая ладонь к голове, и не шевелилась. Головная боль, которую я ожидала, отсутствовала, и мне потребовалось не больше секунды, чтобы вспомнить почему. Я прикасалась к сундуку с приданым. Я прикоснулась к сундуку с приданым, и головная боль ушла. Он изменил меня за время этого краткого случайного контакта? Корни и ветви, насколько могущественна эта штука?
Воспоминания о минувшей ночи были спутанными, но достаточно ясными, чтобы понимать, что произошло, — от последнего безумного звонка Розы до того, как меня вышвырнула Королева Туманов, затем находка сундука с приданым и моя сделка с Тибальтом. Больше всего меня ставила в тупик реакция Королевы. Гибель Розы была трагедией и загадкой, и где-то меня ждал ответ — существование сундука с приданым дало мне это понять. Реакция Королевы на ее смерть была другим делом. Я могла бы понять шок, грусть и даже гнев на посланца. Что я не понимала, так это ее панику при самой мысли о гибели Розы. Почему она так отреагировала? Где Роза достала сундук и, кто знал, что он у нее? Слишком многое из этого не имело ответов, и мне это не нравилось.
Отсутствие
Лейси прыгнула на кровать, чтобы потереться головой о мой подбородок. По крайней мере у кого-то все хорошо. Конечно, кошкам будет хорошо даже посреди ядерной зимы, пока есть кому кормить их. Я почесала ее за ушком и вздохнула. Если кошки могли встать, я тоже смогу.
Столкнув киску с груди, я выбралась из постели.
— Я тебя уже покормила, Лейси, нечего притворяться, что нет. Сначала мне надо в душ…
Фраза умерла на полуслове, когда призрачные розовые ветки шлепнули меня по лицу и горлу, впиваясь невидимыми шипами глубоко в кожу. Я сложилась вдвое, слишком удивившись, чтобы сдержать крик.
Сильвестр как-то предупреждал меня о том, как сильно может ранить связующее проклятие, если не делать то, что оно требует. До сих пор я в полной мере не понимала его. Каждый вдох причинял боль. Казалось, будто с меня кожу сдирают и весь мир тонул в отвратительном запахе роз. Я пыталась не упасть, от запаха меня тошнило. Бездействие не выход, по крайней мере не тогда, когда ножи проклятия Розы вонзаются в меня.
Зажмурив глаза, я произнесла:
— Я знаю. Я делаю. Пожалуйста, подожди.
Резкий запах отступил, хотя я все еще чувствовала, как шипы трутся о кожу. Это не важно — я снова могу думать и двигаться. Это все, что мне надо.
Выбраться из грязного бального платья было проблематично. Заставить себя принять душ и снова одеться оказалось еще сложнее. Я продолжала спотыкаться, цеплялась за стены, пытаясь вспомнить, что делают с таким предметом туалета, как трусы. Кошки терлись о мои щиколотки все это время, но я не обращала на них внимания, мои мысли были далеко, они снова и снова возвращались к смерти Розы. Она не приснилась. Я бы подумала, что это проявление милосердия, но оказалось, что сны просто ждали, пока я проснусь. Повезло мне.
Спустя полчаса путаницы в собственных ногах я была наконец одета в чистые джинсы, простую белую рубашку и серый свитер крупной вязки. Небо было серое, все в облаках, из-за чего я затосковала по своему пальто. Но не думаю, что это хорошая идея — отправиться ко двору Королевы с просьбой его вернуть. Секунду поколебавшись, я сунула ключ, полученный от розового гоблина, в карман джинсов.
Кошки кричали, требуя покормить их.
— Я сказала, что уже покормила вас, — заявила я, наполняя их плошки перед тем, как сделать себе сэндвич с арахисовым маслом и листьями алтея. Я руководствовалась здравым смыслом, что следующего шанса поесть может не представиться, и сделала себе второй сэндвич, перед тем как отправиться в ванную, чтобы снова навести на себя человеческую маскировку.