Магия любви. Самая большая книга романов для девочек (сборник)
Шрифт:
Мальчик в черной шапке, усыпанный пушистым прошлогодним снегом, был в Сети. На его стене висели всего три сообщения. Два видео и одна фотография. В статусе играл «Сектор Газа».
Нажимаю на фото, оно понравилось двадцати двум людям.
Нажимаю дальше. Мальчик стоит в снегу, а за спиной Останкинская башня.
Нажимаю дальше. Мальчик стоит на фоне стены с граффити.
Дальше. Мальчик сложил указательный палец левой руки с большим пальцем правой, а указательный палец правой – с большим левой. Он смотрит в это окно из пальцев и улыбается. У него прозрачные зеленые глаза и красивые губы.Я закрываю его страницу, кладу в сторону телефон, отворачиваюсь к стене и тут же засыпаю.
Был обычный день, точнее – наше любимое время, когда день еще не начал становиться вечером, а значит, можно еще немного погулять и обсудить все важные дела.
Мы сидим втроем на детской площадке на Королева. Нинка переписывается на фейсбуке со своим рыжим англичанином, Настя залипла перед нетбуком.
Напротив нас метрах в десяти старая котельная. Грязная, серовато-белая стена была изрисована яркими неумелыми граффити. Точнее, только одной. Какой-то влюбленный идиот написал «Элька, я тебя люблю!» – зеленой краской. Кривые неустойчивые буквы, типичный почерк шестнадцатилетнего раздолбая.
– Ничего страшного, – успокаивала Нинка. – Ты ни в чем не виновата, это он придурок.
– Зато есть о чем поговорить, – улыбнулась Настя, не отрываясь от ноута. – Жаль не целовались.
– Целовались, – важно ответила я. – Я не особо хотела, но из принципа. Просто интересно было.
– Ну и как?
– Ничего особенного, просто бессмысленный обмен слюнями, – вздохнула я.
– Фу-у-у… противно, наверное.
– Да уж… А что ты делаешь? – спросила я Настю.
– Я переписываю все эсэмэски с телефона и копирую письма из электронной почты в один файл. Уже почти три года. Группирую по именам.
– А зачем?
– Для истории, – ответила она. – Еще я книжки по толкованию имен собираю. Сейчас модно называть необычными именами. Меня хотели назвать Феклой, но бабушка вовремя отговорила. И тогда меня назвали в честь баржи.
– Чего-о-о? – удивилась Нинка. – Ты бредишь. Какой еще баржи?
– Я родилась на месяц раньше срока. В тот день мама проснулась, позавтракала, намыла полы, вытерла пыль, сварила обед и села посмотреть телевизор. А там в новостях репортаж был, показывали канал, а на воде баржу. Старую такую, потертую, с красным спасательным кругом.
– Баржа «Анастасия» – вот это прикол, – тряслась от смеха Нинка.
– Не Анастасия, – обиделась подруга.
– Ты над нами издеваешься, – подключилась я. – Стерва. Ты посмотри на нее, сейчас еще обидится.
– Не Анастасия, а просто Настя.
– Баржа «Настя», – улыбнулась я. – Это самое милое, что я слышала за этот месяц.
– Ми-ми-ми, – передразнила Нинка.
– Короче, когда мама увидела эту баржу, у нее начались схватки. Она решила, что это знак. Ладно, так что ты теперь будешь делать?
– У меня есть анкета на «лавпланет», только я туда больше года не заходила. Надо добавить новые фотки, обновить информацию. Вряд ли там можно найти клевого парня, но можно хотя бы попробовать.
Девочки единогласно одобрили мое решение, и оставшиеся полчаса мы копались в моем смартфоне и выбирали фотографии, которые я вечером загружу на сайт знакомств.
На остановке трамвая крутилась невысокая девушка в бесформенной мужской толстовке и потертых джинсовых шортах. Черные колготки украшали крупные стрелки, на ногах грубые ботинки, на одном из которых развязался шнурок. Девушка была рыжей, лохматой и нервно курила. У нее короткая челка до середины лба. Такие никому не идут, потому что делают людей похожими на умственно отсталых, но этой девушке было к лицу.
Ей позвонили, она взяла трубку и стала что-то тихо говорить в нее.
– Понимаешь, мы слишком разные. Ему нужна другая. Тепличное растение, с деньгами, с богатыми предками. А вот мне и так хорошо. Понимаешь? Хорошо одной. Сейчас, в шестнадцать лет, мне никто не нужен. У меня отличные друзья. Я не хочу никому ничего доказывать. Куда мне спешить? Я ведь только пошла в одиннадцатый класс…
Я смотрела на нее и думала. Рыжая в рваных колготках озвучила то, в чем я сама себе боялась признаться. Действительно ли мне кто-то нужен, чтобы быть счастливой? Или я просто хочу, чтобы было не хуже, чем у других? И наконец, зачем мне парень? Для чего? И что изменится, если он будет? А что будет, если он не появится в ближайший год?
У меня не было ответов.
Я сама не знала, чего хочу.Перед сном я зашла на сайт знакомств. Не заходила почти год. Последний раз – двенадцатого января в пять утра. Как раз после новогодних праздников. Тогда я зашла, удалила несколько фотографий, исправила информацию о себе – на правильную – и вышла. Как думала, навсегда.
Я – девушка.
Возраст – 16 лет.
Место жительства – Москва/Московская область.
Сексуальная ориентация – гетеро /би/гомо
Ищу – парня от 16 до 20 лет.
Цель – дружба, общение/ любовь, отношения
Никнейм:
Состояние: в Сети.Хоть Нинка с Настей и говорили, что на сайтах знакомств сидят одни неудачники, я знала – они не правы. Знала, потому что в прошлом году у меня был К. Я не произношу его имя вслух, потому что до сих пор боюсь расплакаться. Он был лучшим.
Так и было: у Нинки – Сэм с фейсбука; у Насти – Алишер и окна его комнаты на Королева, 7; у меня – просто К. в черной шапке из прошлой осени, лучшей осени из всех пятнадцати. «Девчонки, мы просто больные», – часто говорит Нинка, а мы с Настей соглашаемся. Не больные – просто ненормальные.
Знаешь, К., после тебя все мои симпатии длились не больше двух недель. Все это – фэйк, суррогат и самообман.
Ваня
– Девушка, можно с вами познакомиться?
Нет, только не это. Так знакомились лохи в середине прошлого века. Совсем не то. Надо придумать что-то другое. Думай же, думай, Аристархов.
Иногда бывает хорошо, что эскалатор длинный. Можно всю жизнь успеть вспомнить, пока доедешь. Внизу, через три ступени от меня, стоит она. Брюнетка, читающая «Спорт-экспресс».