Магия любви. Самая большая книга романов для девочек (сборник)
Шрифт:
Пришла эсэмэска от Тани. Мы не виделись больше недели. С того дня, как она танцевала на барной стойке в «Крейзи Дейзи», а потом ее тошнило. Подруги привели ее в чувство, а я отвез домой. Таня живет в Медведкове, почти на конечной трамвая 17. От ее дома до Останкина – сорок две минуты, я специально засекал.
Ей удобно ездить ко мне домой. Мне удобно ездить к ней. Это плюс.
Я не люблю ее. Даже не могу сказать, что она мне нравится. Это минус.
Таня Если тебе все равно на меня, то так и скажи. Неужели трудно?
Это действительно трудно – трудно сказать девушке, что она тебе не нравится, забрать надежду и отпустить ее. Проще – мучить ее неизвестностью, не отвечать на сообщения, откладывать встречи и забывать звонить, если обещал. Это проще. Намного проще, а они влюбляются еще сильнее – побочный эффект равнодушия.
И я ответил ей.
Да, думаю, встречаться мы не сможем.
Нажал «Отправить» и спрятал телефон. Парни уже были готовы, репетиция концерта продолжалась.
Королев, как всегда, шутил. Когда мы начали петь, выяснилось, что он совершенно не помнит слов песен. Дашка держала перед ним листок со словами, чтобы он их читал и не путался, но это не сильно ему помогало. И тогда Даша не вытерпела, подошла к нему и засунула в рот шоколадную конфету.
– С цианистым калием, что ли? – шутил он, хитро глядя на Дашу.
– Учи! – Даша показала пальцем на листок со словами и подошла к Эльке.
Она сидела за синтезатором и лениво жала на клавиши, думая о том, что произошло со всеми ними за эти четыре месяца одиннадцатого класса.
– Забей, – сказала Элька. – Всегда все обходилось, и сегодня обойдется.
– Одна надежда на тебя, – вздохнула она. – Все три песни твои. Парней поставим сзади, будут рот открывать. Ванька тебе поможет. У него идеальный слух. И голос неплохой.
– Да, я знаю, – отвечала Эля. – Он музыкалку закончил в прошлом году.
– Фортепиано?
– Виолончель, – сказала Эля. По голосу я понял, что она улыбалась.
– Прикольно. Значит, мы справимся.
Королев и Даникс обсуждали футбольный матч за сценой и допивали кофе, а мы репетировали еще полтора часа.
– Молодец, – спокойно хвалила меня Эля. – Лучше Синатры.
– А ты лучше Рианны, – улыбался я в ответ.
– Вань, ты прости меня.
– За что?
– Ты сам знаешь, я знаю.
– Мы оба виноваты, – ответил я. – Ты тоже прости.
– Так что, мир?
– Мир, – кивнул я.
Так мы помирились. Наверное, Эля права, и нам действительно лучше дружить, чем быть вместе и ненавидеть друг друга.Дальше мы репетировали все вместе. Сначала Королев перевирал мелодию и путал слова.
– Врешь, врешь, Королев! – ругалась Дашка, готовая наброситься на него с кулаками и отпинать как следует. – Элька, Ваня, спойте правильно, плиз…
Мы спели первый куплет «Let it snow», второй куплет Королев начал петь сам и спел отлично.
– Молодчина. – Элька взяла в руки его лицо, наклонилась и, смеясь, поцеловала в щеку. Вова просиял от радости.
– Еще, пожалуйста, в другую… – требовал он.
– Ну, ладно… – согласилась она и еще раз поцеловала его.
– А теперь я тебя… – И сам поцеловал ее в щеку.
– Ребята, вы прелесть… – смеялась сзади Дашка.
– Да просто он спел правильно. – Эля стирала блеск с щек Королева.
– Так, Элька, ты где? – Маришка в романтичном бежевом платье на тонких бретельках волновалась больше всех. – Нам через пять минут на сцену выходить!
– А микрофон для нее приготовили? – спросил Королев.
– Да, уже стоит… – кивнула Маришка и подбежала к Эльке. – Все готово. Ты готова?
– Я боюсь… – Элька чувствовала, как начинают дрожать коленки. – Я не смогу…
– Там твоя мама… – шепотом сказала мне Даша, проходя за сцену и поправляя платье на Эле. – Она волнуется.
– Нас уже объявили… – сказала Маришка. – Пойдемте, быстрее!За два часа мы выходили на сцену три раза. Нас много фотографировали, нам аплодировали. Мы волновались и нервничали, боялись забыть важные слова или не попасть в ноты.
Элька немного стеснялась зрительного зала, несмотря на всю свою крутость в реальной жизни. Нам чуть ли не силой приходилось выталкивать ее вперед и ставить посередине. Я замечал улыбки на лицах учителей и школьников.
Тем не менее наше выступление было названо самым лучшим в новогоднем концерте. Я видел, как мадре, держа за руку мелкого Женька, подходила ближе к сцене, чтобы сфоткать меня, а потом счастливо улыбалась и показывала кулак. Женек тоже улыбался, хлопал в ладоши и был жутко смешным – два дня назад у него выпал центральный молочный зуб сверху.
После третьей песни мы спустились в зал, чтобы досмотреть концерт. Достал мобильный – от Тани пришла еще одна эсэмэска.
Таня « Козел. Ты такой же, как все. ((( »
Я не такой. Просто ты не та. Если задуматься, сколько времени мы тратим на общение, километровые переписки «Вконтакте», споры в ICQ, «спокойные ночи» по эсэмэс и выяснения отношений с не теми людьми, то становится страшно и грустно.
Это ведь действительно страшно – не встретить, пройти мимо и не узнать «ту самую». Бывает, я вижу девушек на улице и даже хочу познакомиться, но не подхожу к ним. Вдруг я с ней познакомлюсь, а она – «не та», а «та самая», другая – в этот момент прошла мимо, в метре от меня, за моей спиной.
Слишком сложные мысли для конца года. Хочется снять их с себя, стянуть через голову, как свитер или футболку, спокойно вдохнуть и расслабиться. И точно знать – мое будет моим, а чужого мне не надо.
Кто-то мне писал об этом «Вконтакте» недавно.
27—31 декабря Наташа
– Глянь, че там за сборище?
Предпоследний учебный день второй четверти. Мы с Нинкой решили прогулять физру и по-тихому смотаться домой. У школьного забора резвилась группа малолеток. Раскрасневшиеся дети бегали друг за другом, растирали снегом лица, смеялись и орали.
– Пятиклассники бесятся.
– Ой, отпусти, отпусти-и-ии! – провизжал высокий девчачий голос. – Ну перестань уже, Ткаченко, мне же щекотно!
Среди них я заметила красивого мальчика, которому признавалась в любви невзрачная девочка несколько дней назад. Он бежал за смуглой девочкой в короткой расстегнутой шубке. Шикарные темные волосы красиво развевались с каждым ее движением. Тонкие ноги в аккуратных новых уггах, узкое черное платьице – короче шубы. Она улыбалась, убегала от него, оглядывалась, потом вдруг поддавалась и позволяла себя поймать, схватить за руки, притащить к дереву, сомкнуть ладони за ним и долго держать за запястья. Девочка громко смеялась, пыталась вырваться, но было видно, что все это ей очень нравится.
– Отпусти, отпусти ее, Дим! – другой тонкий детский голос. – Ей же больно, Дим, перестань!
Другая девочка подбежала к ним. Она пыталась оторвать его руки от чужих запястий и все говорила, срываясь на шепот, «отпусти-и-и, отпусти-и-и ее». Это была та самая девочка. Глупая. И простая. Неужели она действительно не понимает, что ей не светит? Или понимает, но думает, что если сможет оторвать его руки от соперницы, то у нее появится шанс? Мне жалко ее. Тяжело, наверное, быть ребенком.
Пока я смотрела на них, Нинка уже успела дойти до стадиона и подойти к дырке в заборе. Там она заметила, что я отстала, и теперь шла мне навстречу.