Магия стихий.Чаровница

Кей Марьянна

Вот теперь я могу уходить, главное, никого не встретить по дороге к подвалу. Взяв один из факелов, аккуратно приоткрыла дверь и выглянула наружу. На винтовой лестнице никого не было, что безмерно меня порадовало. Спускаясь тихонько вниз, стараясь не издавать ни единого звука, я дошла до самого низа и остановилась перед тремя дверьми. Из-за одной доносился звук громыхания цепей.

Подойдя на цыпочках к двери, постаралась, как можно тихо приоткрыть ее. Однако, у меня это не получилось - дверные петли громко заскрипели. Плеть обернулся на звук, и я увидела, что штаны мужчины уже приспущены, и он удобно устроился

между ног, лежащей на столе девушки.

– Тварь, - прошипела я и взмахом руки припечатала его к стене.

Плеть попытался выбраться из захвата, но, как и у Бурого, у него ничего не получилось. Я же прикрыв глаза, вновь увидела цветной кокон, потянулась к красным нитям и просто их растворила. Этот разбойник оказался слабее своего главаря - в отличие от него, Петля сразу же потерял сознание и, когда я опустила руку, съехал по стене вниз. Подбежав к нему, обыскала карманы в поиске ключа от цепей, сковывающих девушку. Было мерзко, отвратительно, - судя по запаху, Петля вообще мылся в прошлой жизни. Видимо, я была слишком испугана, когда мы шли по лестнице, раз не чувствовала эту вонь.

Ключи оказались во внутреннем кармане кожаной жилетки. И, достав связку, я приблизилась к испуганно сжавшейся под столом девушке.

– Тише, не бойся, все будет хорошо, - протянула ей руку.

От моего движения она отшатнулась, и попыталась забиться дальше под стол. У нее это не получилось - цепи не пустили. В итоге, пленница затравлено подняла на меня свои черные глаза. Я попыталась ей улыбнуться и еще раз протянула руку, при этом второй рукой позвякивая ключами, показывая, что все хорошо.

– Тебя больше никто не будет обежать. Обещаю, - прошептала и мне в ладонь легли тоненькие пальчики девочки, практически ребенка.

Необходимый ключ пришлось подбирать на глаз, из-за чего ушло несколько минут. Благо на связке ключей было не очень много. Когда замочек щелкнул и оковы спали, меня посетила мысль, что в это подземелье могли быть не только мы, но и еще какие-нибудь девушки.

– Кроме нас тут кто-нибудь есть?
– спросила я.

Девушка лишь отрицательно покачала головой.

– Ты уверена?

Утвердительный кивок.

– Всех содержали только тут?

Вновь кивок.

– Хорошо, пойдем, - поддерживая девушку, направилась к выходу.

Но она остановилась, обернулась к лежащему без сознания Плети и показала указательным пальцем на него.

– Что ты хочешь?

Девушка потянула меня к мужчине.

– Мне надо что-то у него забрать?

Кивок в ответ.

– Плеть?
– наугад спросила я.

Кивок.

Морщась от отвращения, подошла к мужчине, подняла рядом лежащую плеть и прошенный мной кинжал.

– Держи, - протянула их девушке.

Она взяла дрожащей рукой и вновь умоляюще посмотрела на меня.

– Уходим, - кивнула и, подхватив ее, обняла за тоненькую талию, повела к выходу.

Шли мы медленно и, выйдя из комнаты, я стала оглядываться в поисках выхода. Вдруг мой кулон засиял фиолетовым, и от него протянулась тонкая нить, указывающая на крайнюю левую дверь. Мы направились туда. За ней оказалась неосвещенная каменная лестница. Поднимаясь лишь при свете моего кулона, я ощутила легкое дуновение свежего воздуха.

– Давай поспешим, - попросила девушку.
– Знаю, тебе тяжело, но там выход.

Она

лишь кивнула и у нее на лице появились слезы. Слова застряли у меня в горле. Маленькая, сколько же она провела в этом подземелье?

Деревянная дверь с трудом, но открылась, и мы вышли на волю в ярко освещенном лесу. Радоваться я не спешила, понимая, что еще ничего не законченно, теперь главное спрятаться так, чтобы нас не нашли.

Убедившись, что никого нет поблизости, мы прошли с десяток шагов. И вдруг, девушка остановилась, обернулась к башне. Мне ничего не оставалось, как повернуться вместе с ней. Перед нами была не только башня, но и какая-то длинная деревянная постройка, полагаю, что это дом для остальных членов банды. Протянув мне плеть, моя спутница, отошла от меня. Бедная пошатывалась на слабых ногах, но стоило попытаться к ней приблизиться, как она жестом показала отойти. Я не сделала ни шага назад, оставшись стоять на месте и наблюдая за ней.

Девушка поднесла к указательному пальцу правой руки кинжал, уколола острием кончик, и, бросив оружие, стало что-то странное выплетать в воздухе. Башню и прилегающий дом окутал черно-красный свет, который превратился в своеобразную сеть. Она опутала все строения и будто бы впиталась в камень и древесину. И в тот же момент, до нас донесся оглушительный ор нескольких десяткой мужчин, но никто даже не пытался оттуда выбежать на улицу.

Вдруг все стихло, а девушка, пошатнувшись, упала на землю. Я, отбросив плеть, подбежала к ней, перекинула ее руку через свое плечо и, поддерживая за талию, аккуратно подняла с земли. Фактически неся на себе, поняла, что она такая легкая, практически невесомая.

– Зачем же ты так себя мучаешь?
– спросила у бессознательной.
– Я хорошо пригрозила Бурому. За нами бы не пошли.

В свои слова я не верила, но мне было жаль эту девушка. И вдруг поняла, что сейчас, этот практически ребенок, отомстил всем, кто издевался над ней. Отомстил жестоко, страшно. Так, чтобы никто из них больше не смог навредить кому-нибудь еще.

***

Как бы я не тренировала выносливость с Гаральдом, и какой бы легкой не была эта девушка, но после достаточно долгого пути босиком по лесу, выйдя к берегу небольшой речки, со стоном опустила все еще бессознательную спутницу. Затем сняла плащ, расстелила его прямо на земле под деревом и переложила ее. Сразу же стало очень холодно. Глупостью с моей стороны было забыть засхватить с собой сапоги и свою одежду. Теперь приходиться обнимать саму себя за плечи в попытке согреться. Да и ногам без обуви очень плохо. Я не привыкла ходить по устланным сосновыми и еловыми иглами тропинкам.

Подойдя к речке, села на берег и опустила в воду руку. Вода оказалась неожиданно теплой, поэтому я первоначально умыла лицо, а затем с помощью зубов оторвала кусок ткани с юбки. Все же, как же можно было забыть об одежде? Да и кинжал я так неосмотрительно бросила у башни. А ведь он очень бы сейчас пригодился.

Намочив тряпку, подошла к девушке. Сейчас, в предрассветных сумерках, я могла досконально изучить черты ее лица. Она наверняка была красивым ребенком, но все пережитое оставит свой отпечаток на ее облике. Хотя, если постараться, то можно попытаться помочь ей, может не забыть весь ужас, но, по крайней мере, затмить его более приятными воспоминаниями.