Магия в крови. Свет чужих галактик
Шрифт:
– Да? – Посол потянулся вперед, взял один из кристаллов и вставил его в считыватель.
Над столом качнулась прозрачная голограмма, потом появилось лицо уже немолодого вархарна, одетого в форму адмиралиса шестого штурмового флота. Пару секунд оно было неподвижно, а потом пришло в движение:
– Доклад номер восемьсот сорок, уровень секретности – красный, из сектора двести шесть, координаты шесть-семьдесят три-бэ-эф-сто шестьдесят пять. Доклад осуществляет адмиралис ВШФ Пайз-Куртар. Доклад датирован шестым микроциклом пятого миницикла, восемь тысяч шестнадцатого цикла от победы при Лаарусе. Три микроцикла назад в указанном выше секторе бесследно исчезли три штурмовых звена цептеров под командованием старшего пилота крыла Ладирса-Нагаато. В составе этого полка восемьдесят процентов пилотов – представители рас третьего поколения. Потери – девять штурмовых машин класса
Лицо на голограмме вновь застыло, и Айз-Латар, нахмурив лоб, откинулся на спинку кресла. Шестая галактика… Именно там чирсулы с недавнего времени стали развивать военное производство, и тут не нужно быть мудрецом, чтобы понять: именно чирсулы и замешаны в этом деле. Наверняка цептеры пытались проверить их грузовые корабли…
– А вот здесь еще более интересная информация, господин посол, – заместитель, чуть подавшись вперед, подвинул второй кристалл ближе к начальнику. – Перехвачено ВАДом. Большую часть информации представляет переведенная техническая документация по какому-то секретному проекту чирсулов, остальное – объяснение наших экспертов. Я сам, разумеется, не смотрел, файл закодирован лично под вас, но, как я понял из разговора с агентом ВАДа, который передал мне кристалл, речь в нем идет об Н-пространстве.
– Н-пространстве? – Айз-Латар взял жилистыми пальцами информационный носитель, подержал его какое-то время перед собой на открытой ладони и вставил в считыватель, предварительно вытащив предыдущий. Снова вспыхнула прозрачная голограмма, на которой большими синими значками горело меню. Посол посмотрел несколько ссылок, пробежал глазами по чертежам и формулам, потом вернулся в главное меню и нашел папку с объяснениями вархарновских ученых.
– Сопроводительный файл эс-один с пояснениями к документации чирсулов, – неторопливо заговорил появившийся в голограмме узколицый ученый. – Уровень секретности – высший инфракрасный. Предназначается непосредственно господину Айз-Латару, послу нашей расы при Союзе двенадцати галактик. Данные документы были обнаружены при странных обстоятельствах; такое ощущение, что нам их подбросили целенаправленно. Речь в них идет о неких вирус-пакетах, способных воздействовать на Н-пространство. Если не углубляться в терминологию, то здесь описана технология случайного изменения импульсов гравитонов, а также их спинов с помощью недавно обнаруженных составных элементов микрокварков… извините, не могу без терминологии. Но все же попробую простым языком. При попадании такого вирус-пакета в Н-коридор происходит критическая, а главное – неуправляемая деформация грави-матрицы. В таких условиях абсолютно невозможно контролировать координаты выхода, и поэтому находящийся в Н-пространстве корабль может быть выброшен оттуда в любой точке Вселенной. Говоря грубо, с помощью этой технологии можно обезвредить флотилию противника, даже не вступая с нею в бой, а просто перекинув непонятно куда. При этом из-за отсутствия контроля и постоянной флуктуации грави-матрицы существует вероятность, что каждый корабль выскочит из Н-пространства в иной точке, нежели другие. Теперь о возможностях задействования этой технологии. – Ученый с узким лицом кашлянул, после чего продолжил с прежней неспешностью: – Данные вирус-пакеты можно забрасывать в Н-коридоры с помощью простеньких беспилотных космоботов, введя координаты возможного выхода, но не активировав их. При вхождении в Н-коридор любого судна с такими же координатами вирус-пакет начинает действовать. Одного пакета, по документации, хватает на шесть – двенадцать раз, в зависимости от того,
Ученый обозначил кивок, и после этого голограмма застыла.
– Странно, – проговорил Айз-Латар и с задумчивым взглядом медленно потянул в себя воздух.
Найз-Мантар еще немного подался вперед, его левая рука уже взметнулась вверх в воодушевленном жесте, но опомнившись, он не стал начинать разговор. Все же начинать – это всегда прерогатива вышестоящего.
– Да-а, – наконец выдохнул посол и, резко склонившись над столом, посмотрел на заместителя. – И действительно – эта информация куда интересней, нежели первая. Да присядьте вы, Найз. – Он указал на почти такое же кресло, стоящее чуть левее его стола. – Нам нужно многое обсудить.
– Благодарю вас, – присаживаясь, Мантар неопределенно помотал рукой и поинтересовался: – Но ведь эта информация была адресована лично вам. Вы уверены, что хотите обсудить ее со мной?
– Уверен, – кивнул посол. – В скором времени вы, возможно, займете мое место; по крайней мере, я буду рекомендовать вас…
– Благодарю вас, господин Айз-Латар. – Едва присевший, заместитель снова поднялся и обозначил поклон, прижимая рукой широкую мантию к животу. – Это огромная честь для меня.
– Садитесь, садитесь, – слегка раздраженно проговорил посол и махнул рукой. – Давайте уже об информации. Что вы думаете по этому поводу?
– Я? – Заместитель то ли искренне, то ли делано смутился, но Айз-Латару сейчас было не до этих психологических тонкостей.
Его и в самом деле волновало происходящее, хотя оно по большому счету и не входило в его компетенцию. Это проблемы военных и ВАДа, которые должны прежде делать доклады в Верховный штаб, откуда документация уходит в Верхнюю Палату Избранных, и уже потом из Палаты те сведения, которые, по мнению Избранных, можно передать ему, оказываются на столе в его кабинете. И зачастую это всего лишь тридцать – сорок процентов от изначального объема информации разной степени важности. По большому счету, высший инфракрасный уровень вообще редко попадает ему в руки, а тут… в обход Избранных…
Но с чем связан сей факт, Айз-Латар понимал прекрасно. Вот уже два цикла в информационных сетях Союза муссируется информация о том, что он выставит свою кандидатуру на пост Верховного Избранного на следующих выборах. Конечно, это чушь. Не в его возрасте думать о карьерном росте: поздно, да и просто не хочется. Не хочется ничего менять, когда твое тело, напичканное имплантами, начинает давать сбои. Вчера вот снова модернизированное сердце затрепетало так, что он превратился в испуганного малыша, которому что-то почудилось в темноте его комнатки.
– Да, вы, – нарушил затянувшуюся паузу посол. – Давайте напрямую: что вы об этом думаете? Вы думаете, чирсулы ведут дело к войне?
Заместитель втянул в себя воздух и, резко выдохнув, решился озвучить свое мнение:
– Мне кажется, говорить о войне все же некорректно и неприемлемо для межрасовых отношений, так как у нас нет указывающих на то фактов. Есть лишь вполне нейтральные сведения о том, что чирсулы усиливают военные производства. Но это легко объяснимо. Количество захва… прошу прощения, освоенных чирсулами планет растет, и им необходимо…
– Найз, – нервно дернувшись, с неприязнью бросил посол. – Оставьте вы свои дипломатические замашки. Перед вами я, а не посол чирсулов. Говорите как есть.
– Я и говорю как есть, – невозмутимо ответил заместитель и обезоруживающе улыбнулся. – Ну, может, где-то внутри моего мозга и мелькает едва различимая мысль, что чирсулы слегка переходят границы, но чтобы говорить о готовящейся войне…
– Понятно, – перебил Айз-Латар и в задумчивости постучал пальцами по столу. Этот советник-посланник далеко пойдет, вон как блюдет корректность своих высказываний. Такой даже при самой доверительной беседе будет скрываться за маской.
Посол вздохнул. Давно уже он не общался просто по-вархарновски, душа к душе, без всяких масок и ограничений. Издержки профессии. И казалось бы, что наоборот – все работники дипмиссии должны в глубине души хотеть откровенных задушевных разговоров, до безумия уставая каждый микроцикл от всей этой холодной дипломатии, но нет. И вне стен кабинетов, и вне стен этого здания, и даже не на этой планете, а на какой-нибудь Кассии, которая представляет собой один сплошной пляж вокруг шестнадцати теплых морей, они продолжают обсуждать дела и говорить так же корректно и холодно, как всегда. Привычка-паразит, сросшаяся с организмом, и ее уже не вырвать, не убив носителя.