Магия восьмиугольного дома
Шрифт:
– Каролинское шитье! И эта вышивка образцов… О таком можно прочесть, но редко увидеть. А эти гобелены… – Тетя Маргарет все время поворачивала голову из стороны в сторону… – какая работа! Невероятно. Никогда не видела такой полной коллекции, и ей должно быть лет триста, если не больше… и в таком отличном состоянии!
– О, ткань и нити тускнеют из-за пыли годов. Но, конечно, можно предпринимать предосторожности. У меня есть причины заботиться о них: они доставляют мне радость, а я в последнее время никуда не выхожу. Но с годами все проходит. Может, настанет время, когда никому это не будет интересно. И если никто о них не будет
Она позвонила в колокольчик и кивнула Лорри.
– Моя дорогая, думаю, ты можешь помочь Холли. Милая Холли, для нее ее сковороды и миски то же самое, что для меня иголки и нитки, и у нее в наши дни так мало возможностей показать свое искусство. Думаю, она сегодня, как говорится, превзойдет себя. Гости к воскресному чаю – у нас давно не было такого удовольствия.
Лорри пошла на кухню. Она несколько раз заглядывала туда, когда во время прошлых посещений выходила в прихожую. Но почему-то стеснялась заходить без приглашения Холли. Точно так же как никогда не заходила в красную комнату, не постучав и не дождавшись ответа мисс Эшмид: «Заходите». Теперь она с откровенным любопытством осматривалась. Да ведь это та самая кухня, в которой она спряталась и смотрела, как Финеас крадет хлеб и имбирный пирог. Только на этот раз на столе не было приготовлений к пирогу.
Вместо этого стоял блестящий серебряный поднос, а на нем серебряная сахарница, кувшинчик со сливками и еще один, круглый, из которого торчали ручки чайных ложек с рисунком из цветов. Холли стояла у большой плиты и наливала из котла кипяток в серебряный чайник. Она улыбнулась, видя, как Лорри принюхивается к острым запахам, а девочке сразу захотелось есть.
– Пришли помочь, мисс Лорри? Хорошо. У Холли не четыре руки и нет волшебной палочки, чтобы вокруг все само делалось. Возьмите скатерть и застелите чайный стол. Там есть и салфетки, не уроните их. А потом, когда вернетесь, займемся остальным.
Лорри с трудом поверила, что это скатерть – такой тонкий материал, и такие кружева… Но она выполнила указания Холли, а потом пересекала треугольную прихожую с накрытыми салфетками тарелками, которые давала ей кухарка.
– Холли, – сказала тетя Маргарет, когда салфетки сняли и под ними обнаружилось множество печенья и разных маленьких сэндвичей; Лорри даже не знала, что такие могут быть, – Холли, вы настоящий художник! Слишком красиво, чтобы есть.
Холли рассмеялась.
– Ну, мисс Герсон, для этого они и сделаны. Мне доставляет удовольствие их готовить. Мисс Шарлотта – она ест меньше птички.
– Похоже, ты плохо знаешь, как едят птицы, – рассмеялась мисс Эшмид. – Они едят все время, когда могут найти что-нибудь съедобное. Когда стареешь, острота глаз притупляется. Вкусы и запахи не такие, как раньше, и половина удовольствия от еды пропадает. Так что сегодня Холли наслаждается: у нее появилась возможность насытить более острый аппетит, чем мой.
Сабина громко замяукала и прижалась к широким складкам юбки мисс Эшмид. Хотя платье мисс Эшмид было сделано из такой же ткани, как зеленое, сегодня оно серое, с широким кружевным воротником, лежащим на плечах. Концы кружев свисают до талии. На запястьях широкие браслеты: черная эмаль с маленькими жемчужными цветами, собранными в венки. Большая булавка такой же работы с букетом жемчужных
Мисс Эшмид осторожно высвобождала складки юбки от когтей Сабины, а один из браслетов вертелся на ее руке, словно предназначался для более полного запястья.
– Нет, Сабина. У тебя тоже будет чай, но на твоем месте. У нас здесь нет ничего интересного для маленьких кошек.
– Пошли, Сабина. – Холли направилась к двери. – О тебе не забыли.
Сабина пробежала мимо Холли в сторону кухни, и мисс Эшмид снова рассмеялась.
– Вот уж кто заинтересован в прелестях стола.
Позже, когда они в ранних зимних сумерках шли домой, тетя Маргарет неожиданно сказала:
– В этом доме у меня было такое чувство, будто я неожиданно попала в сказку. У этого дома свое очарование, Лорри. Время там словно остановилось… – она смолкла и как будто задумалась.
– Его не должны снести! – Лорри выразила страх, который жил в ней все время после сообщения тети Маргарет.
– Мы это чувствуем, Лорри. Но во имя прогресса в наши дни совершается немало преступлений. Мне интересно, кто будет радоваться, когда последняя травинка будет погребена под бетоном, когда последнее дерево свалит бульдозер, когда застрелят, отравят или поймают последнее дикое животное. Лорри… – снова тетя Маргарет словно не решалась сказать… – не очень беспокойся о спасении Восьмиугольного дома.
– Но… но куда денутся мисс Эшмид, и Холли, и Сабина?
Тетя Маргарет покачала головой и ничего не ответила. Немного погодя Лорри сердито сказала:
– Я в это не верю! И не буду думать, что это случится!
– Пожалуйста, Лорри. – Тетя Маргарет с беспокойством посмотрела на нее. – Надейся, да, но ты должна научиться воспринимать и разочарования. Узнай все, что можешь, о Восьмиугольном доме, потому что он многое может предложить тому, кто умеет видеть. Но он принадлежит другому дню, когда время двигалось медленней. Мы считаем, что в каких-то отношениях овладели временем, но когда берешься за новую вещь, приходится расставаться со старой. Ты понимаешь, что я имею в виду, Лорри?
– Мне кажется, да. Но я не верю, что хорошо проводить здесь улицу!
– Может, мы тоже так считаем, Лорри, но мало кто с тобой согласится. Ну, еще впереди собрание и возможность, что план не будет принят. А тем временем мисс Эшмид пригласила нас провести с ней Рождество.
– Правда? – Лорри схватила тетю Маргарет за руку и стиснула так крепко, как позволяли перчатки. – Мы пойдем?
– Да. Она очень добра: сказал, что я могу принести с собой фотоаппарат и снять эти удивительные образцы вышивки. Их даже невозможно скопировать, такую работу сегодня не выполнить. Но кое-какие рисунки можно будет использовать. Хотя, – тетя Маргарет вздохнула, – для того, кто видел оригиналы, копии будут плохой заменой.
Дни до Рождества могли бы тянуться бесконечно, если бы не было очень много работы. Лорри участвовала в рождественском хоре, который будет выступать в школе на празднике, и распевала: «Украсьте дом ветками падуба», пока тетя Маргарет не сказала, что она не возражает против рождественских песен, но в это время года ими пропитаны все стены, и становится трудно думать.
Потом тетя купила билеты на фильм Уолта Диснея в даунтауне, и Лорри пригласила с собой Кэти, Роба Локнера и Лизбет Росс, рядом с которой стоит в хоре. Они поели в ресторане Бамберга, а в конце дня прошлись по магазинам.