Магнат
Шрифт:
— Жи–жи–жизнь? — сразу струхнул чинуша и беспокойно заозирался. Каменные лица русских офицеров страх не развеяли, а вид браунинга в лапище казака навевал совсем уж мрачные мысли.
— Да ты, мил человек, не на дуло дамской пукалки зенки таращь, а калибр орудийных стволов «Морского казака» взором уважь, — издевался над трусишкой атаман. — Ещё, можешь о широте русской души задуматься. Мы ведь люди простые: если дружим, то искренне, а, коли воюем, то наотмашь бьём — наповал.
— Так мы же с русскими не воюем, — подогнулись
— Так это, мил человечек, твой выбор, — развёл руками атаман. — Ежели ты, поганец, русских запугать и ограбить решил, то мы сейчас быстренько на флагштоке сменим мирный флаг казачьей республики на боевой пиратский стяг. И тогда нам уж беседовать с тобой совсем не о чем станет — заговорят пушки.
— Господа, я не уполномочен объявлять войну, — вжав голову в плечи, совсем уж струхнул чиновник.
— А впустить в порт гражданские суда и организовать на рейде бункеровку углём броненосца — это, уважаемый, в вашей компетенции?
— В мо–мо–мо–ей, — китайским болванчиком часто закивал толстяк.
— Ну, так поторопись, чиновник, пока казаки в пиратов не превратились, — грозно нахмурил брови суровый атаман.
— Господа, постараюсь сделать всё возможное, — униженно кланяясь, попятился к борту таможенник.
Священник, так ни слова не проронив, закатал полы сутаны, зло зыркнул глазами на казака и полез вслед за чиновником по верёвочной лестнице.
Русские офицеры взглядом проводили обиженную парочку и по очереди высказались.
— А ряженый попик–то, явно, англичанин, — усмехнулся Кондрашов. — Боялся слово вымолвить, чтобы акцент не проявился.
— Да, профессиональным взором вооружение броненосца оценивал шпион, — кивнул Лебединский. — Я так понимаю, что господин Ронин договорился о бункеровки угля?
— Угольком–то заправимся, а вот о продаже корабля бразильцам можно забыть, — с сожалением вздохнул Беляев. — Зря так напугал туземцев наш атаман.
— Реклама — двигатель торговли, — рассмеялся Алексей. — Теперь другой покупатель поймёт, как хорошо владеть мощным броненосцем, которому туземный флот не указ.
— Да, пожалуй, на всём Южноамериканском континенте никто не сможет противостоять «Морскому казаку» — гордо вскинул подбородок капитан русского броненосца.
— Впрочем, как и купить такое сокровище, — язвительно укорил атамана Беляев.
— Сёма Вездельгустер продаст даже слона на Северном полюсе, — верил в коммерческий талант бывалого интенданта фронтовой друг и пальцем поманил выглядывающего из–за угла надстройки упомянутого пройдоху.
— Я тут случайно проходил, и вижу, какая–то суета у борта, — виновато улыбаясь, вышел из тени Семён.
— Дело для тебя, Сёма, важное есть. Подбери из ростовских евреев надёжного специалиста и подыщи с ним в центре города здание под ювелирную лавку. Пора распродавать бриллиантовую сокровищницу.
— Так не может
— С математикой у тебя, Сёма, всегда было хорошо, — рассмеявшись, хлопнул по плечу хитрого толстячка Алексей. — Делить ты умеешь.
— Умножать у меня тоже неплохо получается, — похвастал казацкий начфин.
— Прихвати с собой ещё и Андрюху, — решил усилить финансовую команду атаман. — Вместе определитесь, сколько ценностей оставить в Рио–де–Жанейро для реализации. Кстати, Эдуард Петрович, прошу отрядить в помощь моим счетоводам парочку поднаторевших в простой арифметике ребят.
— Задачки на вычитание мои головорезы решают отлично, — поддержал шутливый тон полковник Кондрашов.
— Пошли таких, чтобы складывать в уме тоже могли, — Алексей серьёзно глянул в глаза контрразведчику.
— Будем создавать резидентуру в Бразилии? — понимающе подмигнул Кондрашов.
— Да. И лучше бы подбирать агентов из офицеров–эмигрантов.
— Эх–хе–хе, много нашего брата по миру ветер революции рассеял, — печально вздохнул полковник.
— Вот и будем холить и лелеять всходы в чужой земле, — задумчиво рассматривая вынутый из браунинга магазин, заинтересовался пулями с округлыми наконечниками Алексей. — Эдуард Петрович, а в арсенале ваших людей найдётся коробка патронов к малогабаритному браунингу.
— Правда же, удобная штука, под рясой прятать? — заметив интерес батюшки Алексея к трофейному оружию, с улыбочкой подначивал Кондрашов. — Всё лучше, чем маузер на бедре таскать.
— Эт точно, — вынул патрон из магазина Алексей и пальцами вытащил пулю из гильзы. Её округлая форма напомнила шаману бусинку в чётках священника. — Появилась тут у меня одна задумка. Только вот надо будет в город наведаться, кузню на ночь арендовать.
— Патроны к подобной модели я вам отыщу, — пожал плечами Кондрашов. — А вот шататься в потёмках по городу не советую. Не понравился мне католический падре — злой у шпиона глаз.
Батюшка Алексей огладил ладонью короткую смоляную бороду и озорно подмигнул:
— Надоело мне в тесной каюте сидеть, разомнусь маленько — бесов по Рио–де–Жанейро погоняю.
Алексей сменил белую рубаху на чёрную, навесил на грудь медный наперсный крест и на ночь глядя высадился на пирсе. Кузню в портовом квартале отыскал быстро. За приличную плату договорился об аренде до утра. Хозяин оставил мальчишку–подмастерья приглядывать за чужестранцем. Опытного кузнеца не смутило выбранное для работы время: ночью легче следить за температурой раскалённого металла. Мастера обычно пользовались таким приёмом, когда занимались тонкой работой, искусной.