Магнификат
Шрифт:
А ты приняла идиотское решение отправиться на Оканагон вместе с дядей Роджи, чтобы выследить Альвареса.
Совсем не идиотское! У меня были веские основания полагать, что он является частью Гидры.
Пусть ты оказалась права насчет Альвареса, однако ваш план был — глупее не придумаешь! Хорошо, что я успел проникнуть в твои коварные замыслы. К счастью, я вовремя разузнал о них и позаботился, чтобы Альварес был взят под стражу. Необходимо было исключить всякую возможность общения.
Как ты посмел?!
Алмазик, тебе было только пятнадцать лет. Я не мог позволить, чтобы ты подвергала свою жизнь опасности. Разве можно играть в детективов, имея дело с Гидрой?
Ну, дядя
Он поступил совершенно правильно. Что, если Альварес был не один?.. Я уверен, что так оно и было — Гидру нельзя полностью разделить. Они бы сразу прижали тебя к стенке.
Их не было на Оканагоне! Они были на Земле, охотились за мной на Гавайях.
Да. [40]
Я настаиваю, что семья Ремилард прикончила Альвареса.
Они ничего не могли поделать с Альваресом, тем более прикончить. Да, эта смерть жутко интересная. Я надеялся просветить его, чтобы узнать, где прячутся остальные части Гидры, под какими личинами скрываются. Это был верный след, который мог вывести прямо на Фурию. После того как Альварес так неожиданно умер в тюрьме от сердечного приступа, дознаватели-крондаки из Галактического Магистрата незаметно проверили и просветили все высшее руководство Оканагона, ведь Альварес занимал такое высокое положение. На этом очень настаивал Первый Магнат. Особенно крепко трясли Патрицию Кастелайн. Никакого результата… Действительно получалось, что Альварес в одиночку прятался на Оканагоне. После представления результатов расследования Верховному лилмику тот, посове товавшись с Полем Ремилардом, приказал закрыть дело и хранить все сведения о нем в строжайшем секрете.
40
Зрительный образ
Ничего удивительного. А теперь выходит, что там, на Оканагоне, пряталась еще одна часть Гидры? После этого случая с Анн такой вывод напрашивается сам собой.
Мы действительно не можем понять, почему пилот вдруг сошел с ума и врезался в землю. Неясно, что означает это последнее слово Анн. Что она имела в виду, поминая Гидру? Пока она находится в регенерационном автоклаве, ее невозможно спросить. Конечно, шум по поводу катастрофы семья поднять не позволит. Хуже не придумаешь, если вдруг станет известно, что Гидра вновь пошла в атаку.
Джек, ты не имеешь права игнорировать это.
Конечно, нет. Однако Поль намерен не упоминать об этой версии. Только очень узкий круг из высших эшелонов власти планеты и командования флотом знал о прилете Анн. Представляешь, что будет, если обнаружится причастность кого-нибудь из этой группы к преступлениям Гидры? Галактический Магистрат продолжит расследование причин катастрофы, только о Гидре не будет сказано ни слова.
Понимаю, опять хотят спрятать концы в воду.
Это только ради спокойствия Содружества, дорогая.
Естественно…
Меня занимает другой вопрос: почему вдруг Гидра набросилась на Анн?
Она же возглавляет Директорат, который планирует политику Содружества в области объединения разумов. Я же рассказывала тебе, что Фурия вынашивает бредовую идею основать Второе Содружество со своим дьявольским всеобщим метаобъединением.
Алмазик, мой дорогой Алмазик! Нельзя основывать выводы исключительно на своем собственном опыте, это может привести к неверным выводам. Фурия всего-навсего некая индивидуальность с искривленными мозгами. Все, что у нее было, это Гидра, да и от той остались только две части. Разве подобное им под силу? Если бы такой заговор на самом деле
А мятежники?
Их лозунги полностью расходятся с желаниями Фурии, исключая только пункт выхода из Содружества.
Ох, Джек, ты не имел дела с этой пакостью, а мне повезло. Она нагло влезала в мои мозги. Мне известно, как она умеет соблазнять, как умеет маскироваться под самое дорогое, что у тебя есть. Фурия в общем-то не использует силу и пытается добиться своего исподволь. Не так, как люди… Она очень умело использует людские пороки и слабости, а также, как это ни парадоксально, ухитряется подстроиться и под возвышенные чувства. Такие понятия, как жалость, сострадание, ей незнакомы. Она не задумываясь уничтожит любого, кто встанет у нее на пути.
Да.
Джек, это прописная истина, что человечество находится на куда более низкой ступени социального развития, чем расы, входящие в Содружество. В сравнении с экзотиками мы недалеко ушли от обычаев, существовавших во времена Аттилы. Криминальное поведение для нас — обычное дело. Я уж не говорю о всеобщих пороках, таких, как лживость, склонность к мошенничеству, гордыня, презрение к братьям своим, желание устроить свое благополучие за их счет. Если бы ты только знал, чего я не насмотрелась за этим столом! Знаешь, что такое Управляющий администрацией планеты? Это помесь чиновника-крючкотвора, юридического деспота и заботливой нянечки.
А я все равно люблю тебя.
Хватит смеяться! И что это за привычка вести себя со мной, как с маленькой девочкой!
Никогда и ни за что. Не бойся, дорогая, любовь не мешает мне уважать тебя и даже восхищаться тобою. Неужели ты считаешь, что творишь добро — даже в этих, не совсем приятных обличиях — в безвоздушном пространстве? Неужели ты считаешь, что жалобы на тебя не доходят до самых высоких инстанций и я лично не знакомился с некоторыми делами, когда меня включали в комиссию? Ты всегда действуешь так, как я бы сам поступил на твоем месте, а иной раз и куда тверже и мудрее. Ты пойми, что я только с тобой отдыхаю душой, чувствую себя так, как должен чувствовать себя свободный, веселый, щедрый на всякие добрые выдумки человек. Знаешь, надоедает же постоянно чувствовать себя добрым волшебником, не таким, как другие. Нет, ко мне здесь отношение хорошее, но все же я чувствую… Мне хочется… Ну, мне страстно хочется, чтобы ты была рядом, а не за тридевять земель. Теперь что касается Фурии… Ты совершенно права, что сие свихнувшееся создание представляет угрозу — и немалую — для Содружества в целом. Права ты и в том, что она в состоянии манипулировать нашими душами. В этом ты безусловно дашь мне сто очков вперед.
Не говори так, Джек.
Это правда. Мои знания о самой жизни, ее превратностях, радостях и горестях припахивают академизмом. Обо всем этом Джек Бестелесный только читал. Только познакомившись с тобой, влюбившись, я начинаю ощущать, как и в моем несуществующем сердце появилось что-то тепленькое, греющее. Что-то приятно обыденное в самом величавом смысле этого слова… Как кусок обоев из родительского дома или любимая игрушка. Или запах материнских коленей, в которые ты, плачущий, утыкался лет в пять, когда тебя обижали сверстники. Ничего этого у меня никогда не было, и мог ли я после этого считаться человеком ? А теперь у меня есть ты… Понимаешь, мне есть что вспомнить, есть обо что согреться. Знаешь, я по глупости поделился с Марком. Он ответил, что глупо Джеку Бестелесному играть в любовь, тем более устраивать свадьбу. Передо мной, мол, ого-го какие перспективы, а я, видите ли, сопли распустил, хнычу и сюсюкаю.