Магос: Архивы Грегора Эйзенхорна

Абнетт Дэн

Руины оказались весьма обширными. Некоторые, особо крупные, валуны, вероятно, когда-то были частью толстой внешней стены. Но даже они, отшлифованные временем и ветром, наполовину ушли в землю. На месте старой цитадели не осталось ничего, даже отдаленно похожего на человеческое жилище.

– Если это Кештре, – сказала Одла Джафф, – то нам нужна другая крепость. Это не просто заброшенный форт. Здесь никого не было уже сотни, если не тысячи лет.

– Одла очень прагматична, – сказал Нейл, наклоняясь к Драшеру. – Ей нравится оперировать

фактами. И ее совсем не радуют другие варианты.

По ухмылке наемника Драшер догадался, что тот пошутил, но магоса эта шутка не очень развеселила. Сама идея, что какая-то сверхъестественная истина скрывается за завесой привычной реальности, вгоняла его в дрожь.

– Я все слышала, Гарлон, – сказала Джафф. – Судя по информации, предоставленной магосом Драшером, Дрэйвен Сарк жил в Кештре и пользовался крепостью еще несколько десятилетий назад. Но эти данные были получены через побочный эффект аутосеанса. Варп склонен ко лжи и обману. Нельзя доверять его шепоту. Встречу магоса с призраком Эсика Фаргула можно толковать десятками разных способов, причем один из вариантов – игра воображения.

Она прошагала к ближайшему дереву и провела рукой по толстой коре:

– Это ведь южная ветвистая сосна, верно, магос?

Драшер кивнул.

– Взрослое дерево, – продолжила Джафф. – Чтобы вырасти до таких размеров, ему нужно было… Сколько? Триста стандартных лет?

– Как минимум, – согласился Драшер.

– И тем не менее, такие сосны растут повсюду на этой площадке, – сказал Джафф. – Кештре рухнуло и пришло в запустение не за последние несколько десятилетий. Его не стало так давно, что сквозь руины успели прорасти трехвековые деревья.

Эйзенхорн посмотрел на Вориета, который сканировал площадку каким-то устройством, которого Драшер никогда раньше не видел. Оно отдаленно напоминало ауспик.

– Никаких следов, сударь, – сообщил дознаватель. – Ни электромагнитных, ни эктомагнитных. Никакой фоновой псионики. Разумеется, это устройство не так чувствительно, как ваши…

Инквизитор кивнул и неуклюже прошагал вглубь руин, после чего остановился и закрыл глаза.

Драшер, как и все остальные, молча ждал. Птичьи песни в ближайшей роще смолкли. Ветер стих, а температура воздуха ощутимо упала.

– Сохраняйте спокойствие, – шепнул Вориет Драшеру, Макс и ее подчиненным.

Маршалу, судя по виду, было сильно не по себе.

– Я, пожалуй, обойду периметр, – сказала она.

Вориет кивнул, и Макс тихонько ушла, забрав с собой Кронила и Эдд. Драшер решил, что она просто подыскала повод убраться подальше.

Ощущение, надо сказать, действительно было не из приятных. И хотя солнце продолжало светить сквозь кроны деревьев, свет вокруг, казалось, потускнел, будто наступили сумерки. Драшер обнаружил, что при дыхании из его рта вырывается пар. Увидел иней, нарастающий на стволах деревьев и опавших листьях, будто сахарная пудра. Магос поднял взгляд к небу, пытаясь успокоить нервы.

Свет

постепенно вернулся в норму, температура поднялась, а птицы – запели.

Эйзенхорн вздохнул:

– Ничего.

– Ну что ж, – произнесла Джафф, – предлагаю всем вернуться в Хелтер и придумать новый план.

– Птицы не поют, – тихо сказал Драшер.

– Сударь? – переспросил Гарофар.

– Здесь, в руинах, – пояснил магос. – Нет птичьих песен. Я слышу, как они доносятся из других мест, но не отсюда, – он жестом указал на деревья за пределами руин. – Я вижу красноклювиков и короткохвостых скиинов, вон там, среди ветвей. А вы видите? Но ни один сюда не залетает. Мы здесь стоим уже десять минут, но я не заметил ни одной птицы, залетевшей в эту область или вылетевшей отсюда.

– И что это значит? – спросил Вориет.

Драшер пожал плечами и снова поднял взгляд к небу.

Раздался шелест листвы – это вернулась Макс с двумя подчиненными.

– В сотне метров от нашей поляны есть следы, – сказала она. – Похоже, идут от самой горной дороги. Этим маршрутом часто пользовались. Колесная техника. Полагаю, вездеходы. Кто-то часто сюда приезжал. И последний раз был не так уж давно.

– Но след просто обрывается, – добавила Эдд, – в десяти метрах от развалин. Он исчезает, и начинается лесная поросль.

– Ну значит, эти люди, наверное, охотники, – вмешалась Джафф, – добрались до этого места и решили дальше не ходить.

– Там нет следов разворота, – покачала головой Макс. – Ни сломанных веток, ни примятой травы там, где по идее мог бы развернуться тяжелый вездеход. Не знаю, как вы, мамзель Джафф, но я не поехала бы на вездеходе по бездорожью, чтобы потом вернуться задним ходом.

– А может, мы видим начало колеи? – предположил Вориет. – Подождем, когда эти люди вернутся?

– Вы что-то притихли, Драшер, – заметил Эйзенхорн.

Магос по-прежнему смотрел вверх.

– Эти деревья растут неправильно, – сказал он.

– Поясните! – потребовал инквизитор.

– На этих руинах растут такие же деревья, как в лесу, – сказал Драшер, – но все они отличаются небольшим наклоном. Приглядитесь! Схема роста зависит от окружающих условий. Превалирующее направление ветра, угол падения солнечных лучей в разные времена года, почва, уровень осадков. Это как волосы у человека на голове, которые растут сами по себе.

– Я не замечаю ничего особенного, – произнес Эйзенхорн.

– Но меня-то как раз и учили замечать подобные вещи. Просто поверьте. Суть в том, что в руинах деревья растут немного по-другому. Отличие небольшое, но заметное.

– И что могло вызвать подобный феномен? – спросил Эйзенхорн.

Драшер нахмурился:

– Возможно… В общем, выглядит так, будто они растут в других условиях. Под другим солнцем.

Инквизитор перевел взгляд на Гарофара:

– Офицер, как в тех детских сказках человек мог найти зал теней? Как мог попасть туда?