Мах-недоучка
Шрифт:
Но Мах, вместо того чтобы немедленно последовать за гномом, засыпал его целой кучей вопросов:
— Дарли, но как ты нас разыскал? И откуда узнал, что мы в беде?
— Как «откуда»? Ты же еще на поляне все уши нам с Верли прожужжал, что идешь в замок, — терпеливо пояснил гном, выдыхая очередное облако душистого дыма. — Замок поблизости только один, и у него весьма дурная слава. Мы еще на поляне хотели предупредить тебя, но ты поспешно ушел, а у нас на руках были израненные братья. Пока добрались до пещеры лекаря, пока он их осмотрел, обработал раны и назначил лечение… Уверившись, что здоровью братьев больше ничего не угрожает,
— Я должен выяснить, что случилось с моим отцом, — твердо сказал Мах. — Спасибо тебе за лестное предложение, но мне некуда идти. Здесь мой дом, и я должен узнать тайну родового замка, сколь бы ужасна она ни была… Да и Савокла я не могу бросить на растерзание мерзким кровососам. Каков бы он ни был, это мой будущий король, я принес ему клятву верности и буду его защищать до последней капли крови.
— Что ж, было бы предложено. Ты свой выбор сделал… Вот, держи… Прежде чем зайти сюда, я навестил оружейную — Дарли протянул Маху его меч. — Надеюсь, он поможет тебе продать жизнь подороже. Я уважаю твое решение, хоть и считаю его на редкость глупым. Удачи тебе, смельчак. Прощай…
Гном не спеша выбил трубку и засунул ее в небольшой кармашек на курточке. Потом поставил догорающую свечку на пол темницы и выскользнул за дверь.
— Мах, ну что же ты сидишь? Тебе-то хорошо, а я, между прочим, с ума от боли схожу. Все тело онемело… правда, живот, слава Создателю, немного успокоился.
Заслышав капризный голос Савокла, Мах скривился, как от зубной боли. Жизнь в руки и ноги возвращалась медленно, пришлось чуть ли не зубами вытаскивать меч из ножен и буквально ползком ползти к разобиженному высочеству.
Клинок был острый как бритва, но руки дрожали, и каждый палец жил своей жизнью и двигался по собственному хотенью. И все же Маху каким-то чудом удалось перепилить веревку, не зарезавшись и не прирезав королевича. Две-три царапины в счет, ясное дело, не шли.
Следующие десять минут оба они, ахая и охая, разминали затекшие конечности. Аккурат в тот момент, когда Мах с Савоклом научились более или менее сносно передвигаться на распухших, как бревна, ногах, жалкий остаток фитиля вспыхнул в последний раз, и подземелье вновь погрузилось в непроглядный мрак. Рыцарь и принц кое-как на ощупь выбрались в коридор, но света и тут было не больше.
— Пузырь, — тихо позвал Мах, — ты что-нибудь видишь?
— Я же тебе говорил, что зрение у меня, как у орла, — донесся из-за спины горделивый ответ.
— Прекрасно. В таком случае будь любезен, выведи нас из этого ужасного подземелья.
— Разумеется, — немедленно согласился призрак. — Вот только… Насколько я помню, именно ты утверждал, будто знаешь все подземные ходы, ведущие за пределы замка. Я же понятия не имею, где они. Так что, будь так добр, укажи хотя бы, в какую сторону мне двигаться?
— Можешь смеяться, но я решил остаться. Должен же я узнать, что стало с отцом. Так что давай, дружище, кратчайшей дорогой — на верхние этажи замка. Хочу
— Не шутил бы ты так! — нахмурился дед Пузырь. — Что еще за «перед смертью»? Чтоб я от тебя больше такой чуши не слышал!.. А насчет того, чтобы остаться и все толком выяснить, так это я одобряю. Ты призрачный воин. Это не значит, что ты должен глупо переть на рожон, но прятаться и избегать опасностей ты не имеешь права ни при каких обстоятельствах. Иди на мой голос. До заката осталось не более четверти часа…
Мах, ведомый своим призраком, решительно зашагал по лабиринту подземных коридоров, и Савоклу, дабы не отстать от товарища, приходилось время от времени переходить на бег.
— Мах, а о чем это говорил гном? — полюбопытствовал принц, усиленно разминая запястья. — Что-то насчет дурной славы замка. И что нам нужно успеть до заката.
— Ваше высочество, вы только не беспокойтесь, — поспешно откликнулся Мах. — Честное слово, я сам узнал обо всем этом всего полчаса назад… Выбраться из замка незамеченными нам теперь вряд ли удастся. Ну да ничего, это все-таки мой замок. Я здесь каждый уголок еще в детстве облазил. Спрячу вас так, что ни одна собака не отыщет. А утром выведу в безопасный лес.
— Лес, в котором рыщут шайки кровожадных оборотней, вы называете безопасным?! Что же за чудовища тогда обитают в вашем родовом замке?
— Вам приходилось слышать о вампирах?
Даже в полутьме подземелья Мах заметил, как ужасно побледнел принц.
— Но не беспокойтесь, — продолжал рыцарь с напускной веселостью. — Уверяю вас, я знаю этот замок и спрячу вас в таком месте, где вы спокойно дождетесь рассвета.
— Ну уж нет! — Савокл буквально впился пальцами в плечо Маха. — Ни за какие сокровища-я вас не покину. Я ведь видел, как вы сражаетесь, и понимаю, что только рядом с вами буду в безопасности.
— Хорошо, пусть будет по-вашему, — без особой радости согласился рыцарь, деликатно высвобождая плечо. — Только имейте в виду: что бы ни произошло, как бы я ни вел себя с вампирами — молчите. Ни звука!
— Буду нем как рыба.
В подземных коридорах каждый шаг сопровождался гулким эхом, и нервы Маха в течение всего исхода из узилища были на пределе. Правда, дед Пузырь каждую минуту уверял, что до полного заката солнца вампиры их не побеспокоят, а до той поры времени еще о-го-го сколько, да и он, как опытный призрак, непременно почует приближение кровососов и незамедлительно подаст сигнал тревоги… Мах все это понимал, даже верил, но расслабиться все же не мог: рука стискивала рукоять меча до хруста в пальцах, а волосы на затылке стояли дыбом…
Когда на смену мраку подземных коридоров с их затхлым воздухом пришел полумрак комнат и залов замка с воздухом лишь чуть менее затхлым, дышать все же стало легче. Мах специально выбрал пусть не кратчайший, но, без сомнения, самый надежный путь: к кабинету отца он пробирался через западное крыло замка. Почти во всех окнах, мимо которых они шли, полыхал ярко-оранжевый закат, свидетельствуя о том, что солнце еще не за горизонтом и время нынешних хозяев замка пока не наступило.
В кабинете отца за минувшие пятнадцать лет ничего не изменилось. Вампиры явно обошли своим вниманием эту крохотную каморку с роскошным письменным столом в центре, большим кожаным креслом и огромными окнами аж в трех стенах. На столе и подоконниках, на кресле и на полу громоздились настоящие сугробы пыли.