Мах-недоучка
Шрифт:
Улучив момент, Мах пролез между ног одного из монстров, волоча все еще бесчувственную Лулу. И вовремя: к ним косолапила целая толпа вечно несытых белесых тварей. Мах вновь взвалил девушку на плечо и, стараясь не думать о чудовищной усталости, рысцой побежал подальше от пирующих монстров.
— Ты, конечно, герой, — проворчал призрак, — но уж больно рисковать любишь. Ну, на кой тебе эта рабыня? Тебя же в замке Палуча невеста дожидается.
— За… за… за… ткнись! — задыхаясь, прокряхтел Мах.
— Ты себя послушай, — долбил свое дед Пузырь. — «За… за…
— От… стань!
— И не груби старику! — не унимался призрак. — Чему тебя в Школе учили! Старших надо уважать, почитать и прислушиваться к их советам! Брось ее, все равно не спасешь. Ночь только началась, а ты уже и на человека не похож. Как мертвец ходячий. Плюнь — ты и повалишься.
— А ты… на что?.. Вот и сле… ди, чтоб… никто не плю… нул!
Мах перешел на быстрый шаг.
— Стой, Мах! Замри! — забеспокоился дед Пузырь. — Я чую: впереди что-то затаилось.
В голове рыцаря вновь раздалось радостное: «Как здорово-о! Еда-а сама спешит ко мне-е!»
— Теперь уж поздно. Лучше не останавливаться, — простонал Мах и пошел дальше, только направление сменил.
Девушка на плече зашевелилась, приходя в себя. Рыцарь, пользуясь случаем, поставил ее на ноги и, поддерживая под локоть, потащил за собой. Голова Маха шла кругом от ликующего «Еда! Еда! Еда-а!..»
Как вскоре выяснилось, не у него одного.
— Что со мной? Чем это так гнусно воняет? И… где я? — Лула ожила, и вопросы так и посыпались из нее.
— А ты попробуй догадаться с трех раз! — огрызнулся Мах, уже до предела вымотанный ночными приключениями.
— Значит, это был не кошмар! Значит, это на самом деле! Какой ужасный конец. — В голосе девушки послышались истерические нотки.
Мах схватил девушку за плечи и резко встряхнул. От неожиданности Лула до крови прикусила язык, зато истерики как не бывало. А Мах, пользуясь паузой, решительно заявил:
— Не болтай ерунду! Не для того я мучился полночи, чтобы просто так сдохнуть! Давай-ка шевели ногами!
Лула уже набрала полную грудь воздуха, чтобы достойно осадить наглеца, но вдруг насторожилась, а потом спросила тонюсеньким голоском:
— Ой… а это еще кто? Чей это ужасный голос? Мах, ты его слышишь?
— Который на еде помешался? — мгновенно догадался Мах. — А-а, ерунда, не обращай внимания, — махнул рукой рыцарь. — Пусть сперва догонит. Я уже встречался пару раз с такими вот говорунами, но, как видишь, жив и здоров…
Но тут Мах наконец увидел настигающего их монстра. Он схватил девушку за руку и припустил со всех ног.
— Эй, ты с ума сошел! Отпусти сейчас же, синяки же останутся! — взвыла Лула. Но стоило ей самой обернуться и увидеть преследователя, как она, позабыв обо всем, так наддала, что обогнала Маха и сама потащила его.
И хотя рыцарь И девушка бежали изо всех своих сил, огромный белый червь легко их догнал, обогнал и прямо на бегу заарканил петлей своего хвоста.
Мах даже не успел схватиться за меч, так быстро его опутали живые кольца. Лула, снова лишившаяся чувств, оказалась крепко-накрепко притиснута
«Еда-а! Вкусная еда! Наконец-то! Еда-а!..» Маниакальный монолог уже не казался Маху таким омерзительным, как еще десять минут назад. Как это ни удивительно, он теперь даже нравился рыцарю. Он успокаивал, обещал долгожданный отдых и покой.
«Наконец-то все кончилось, — облегченно подумал Мах. — Совсем кончилось. Здорово-то как! Больше никуда не надо бежать. И от меня уже ничего не зависит, я весь во власти другого существа, оно куда больше и сильнее меня. Теперь я — просто еда! Вот и хорошо! Наконец-то все кончилось!..»
— Дурень, болван, тупарь прирожденный! Никакая ты не еда, ты призрачный воин! Мах, это я, дед Пузырь! Ты только взгляни на меня — и вновь станешь свободным, как птица! Очнись, заклинаю тебя, ты же можешь, ты же сильный! Ну, Махуня, хватит притворяться, а то чудище тебя сейчас укусит! Да делай же хоть что-нибудь, дур-рак, не сдавайся! — надрывался дед Пузырь, вися всего в паре локтей от плененного Маха. Но попусту: в едва открытых глазах рыцаря не было и тени сознания.
Мах был обречен. Пасть уже вплотную приблизилась к своим безвольным жертвам, чудовищу оставалось лишь сомкнуть челюсти и поглотить наконец вожделенную еду. Но вдруг тело червя начало нагреваться, причем куда быстрее, чем камень в хорошем очаге. Наверное, от этого жара кожа его местами полопалась, и из трещин вылилась зловонная серая слизь, которая громко шипела, соприкасаясь с раскалившейся уже шкурой. Монстр, окутанный клубами вонючего пара, забился в судорогах. Тугие кольца разжались, и Мах с Лулой рухнули на мягкий песок.
Ни Мах, зачарованный монстром, ни сам увлекшийся охотой монстр не заметили восхода солнца. Это его первые лучи заставили подземную тварь извиваться от боли. Впрочем, мучилась она недолго: шкура ее вспыхнула, как промасленная бумага от лучины. Четверти минуты хватило, чтобы гигантский червяк превратился в кучку горячего пепла. Тут же порыв ветра подхватил этот пепел и развеял по бескрайним пескам, так что от жуткого чудища остались лишь воспоминания.
Первой очнулась Лула. К этому времени солнце уже успело целиком выкатиться из-за горизонта и даже немного поднялось над ним. И сразу же от ночной прохлады не осталось даже следа. Воздух мгновенно нагрелся. Раскалился и песок.
По причине затяжных обмороков у Лулы не было связного представления о своих ночных приключениях, но подземных тварей она все-таки пару раз видела, а потому первым делом ощупала себя. И облегченно вздохнула — все было на месте. Когда же выяснилось, что у нее нет ни ран, ни переломов, ни ссадин, ни серьезных ушибов, а всего лишь синяк-другой, она радостно рассмеялась. Минут десять она была самым счастливым существом во вселенной, потом на смену радости пришло любопытство, и она начала безжалостно тормошить мирно посапывающего Маха.