Махакаша
Шрифт:
Положение спасли племянники. Трех и пяти лет. С дикими воплями они начали носиться друг за другом по квартире. Уговоры родителей успокоиться подействовали как-то слабовато. Тогда глава семейства включил мелким «бандитам» отечественный мультфильм. «Приключения капитана Врунгеля».
Старому доброму Христофору Бонифатьевичу Бэгэ обрадовался больше, чем его племянники. Услышав музыкальные аккорды вступления старого мульта – Бэгэ мысленно потёр руки. Снова перехватив многозначительный взгляд Дэна, Бэгэ разлил спиртное, добавил к общему тосту свое поздравление сестре и опрокинув стопку погрузился в приключения старого капитана и его помощника Лома.
Спустя какое-то время на Бэгэ снизошло озарение. Он осознал, что Христофор Бонифатьевич самым странным образом является просто настоящей копией его начальника. Начальника, с которым Бэгэ отработал четыре года, пока тот не пошёл на повышение. Такой же приземистый, с брюшком, с усиками, постоянно курящий, малоулыбающийся, произносящий постоянно разного рода умные вещи и внушающий большое уважение.
Ещё больше Бэгэ попутал, когда в старшем помощнике Ломе, он узнал самого себя. Молодой, неопытный, здоровый и сильный. Ответственный до смеха и идущий до конца, чтобы выполнить поставленную начальником задачу. Любыми путями. Бэгэ задумался. У него глубоко внутри возникло знакомое чувство. То самое, которое можно назвать «в этом что-то есть». То самое чувство, которое само вдруг неожиданно появляется и просто назойливо просится наружу, пытаясь что-то донести до тебя. А ты пытаешься ЭТО ухватить, поймать, но ОНО выскальзывает как рыба из рук, и ты только морщишься вспоминая, понимая, догоняя.
Как работает реальность? Если бы ты не пришёл сегодня к предкам, если бы племянники не начали играть в догонялки, если бы твой отец не включил им этот мультфильм. При другом раскладе – ты бы его не посмотрел. Ты оказался в определённом месте, в определённом психическом состоянии и реальность-матрица ткнула тебя прямо в этот древний мульт, который ты смотрел в детстве и будучи подростком сотни раз. Но только сейчас у тебя внутри идут какие-то щелчки. Вселенная говорит что-то тебе сейчас, пытается достучаться.
Бэгэ и его вышеупомянутый начальник словно списаны с Лома и Христофора Бонифатьевича. Чувство «в этом что-то есть» ушло, оставив мутный осадок в конспирологической душе Бэгэ. Он подумал о том, в этой жизни всё циклично. Человечество заперто в ловушке повторяющихся циклов. И что он – Бэгэ, такой же нарисованный персонаж, как и старший помощник Лом.
Бэгэ вернулся в реальность. Напитки наливались, салаты с мясом съедались. Племянники успокоились. Дэн переключил с «Приключений кэпа Врунгеля» на бои MMA. Бэгэ вернулся на землю. К родственникам. Света и отец вели диалог о каких-то событиях далёкого прошлого, вспоминали родню, которая давно уже попереезжала в другие города.
Сестра была моложе Бэгэ и об упоминаемых родственниках многое не помнила, а то и не застала некоторых вообще. Бэгэ же обладал недюжинной памятью и несмотря на мегалитры горючего, выпитого в годы бурной молодости и как известно пагубно влияющего на мозг – прекрасно помнил все события далёкого прошлого. И чем старше он становился, тем больше понимал, что воспоминания – это тяжёлый груз. Всевышний же одарил Бэгэ можно сказать феноменальной памятью. Зачем?
Света продолжала расспрашивать отца о делах давно минувших дней. Бэгэ помня прекрасно эти чудесные годы, о которых шла речь (середина и конец 80-х) решил особо не впрягаться в этот разговор. Он только изредка вносил поправки в описываемые родителями события прошлого.
Бэгэ смотрел на своих уже очень старых родителей и понимал, что каких бы сильных разногласий между ними и им не было – когда они уйдут – ему будет сильно не хватать их. Он тогда останется один. Будет ещё Света. Но это не то. У сестры есть Дэн и дети, а у него – никого.
На Бэгэ нашла печаль, когда он подумал о том, а как живут совершенно одинокие люди? У которых нет вообще никого. Что в жизни таких людей занимает место? Работа? Хобби? Если не будет хобби – тебе конец. А когда ты перестаёшь работать? Что входит в твою жизнь, когда ты остаёшься совсем один, не у дел, на нищенской пенсии. Скоро узнаешь…
– Кстати о прошлом, – сказал Бэгэ. – Я хочу кое-что понять. – Он посмотрел на родителей, – Меня интересует линия ЛЭП в нашем городе. Если быть более точным, то меня интересует как ставили опоры.
Удивленные взоры Светы и Дэна обратились на Бэгэ.
– Зачем тебе этот ЛЭП? – спросил отец.
– Я не видела, как это происходит, – сказала мама.
Бэгэ обратился к отцу. – Ну вот, ты, – сказал он. – Всю жизнь отработал в энергосетях и мотался в командировках по нашему краю. Мне кажется, что ты должен был видеть, как их ставят.
– Когда я перебрался в город – они уже стояли, – ответил отец.
– Ясно, – В семьдесят восьмом линия ЛЭП уже проходила через наш город, – Бэгэ повернулся к матери. – Мама. Ты коренная. Детство, юность – всё прошло в нашем городе. Ты видела? Помнишь что-нибудь?
Мать задумчиво смотрела перед собой. – Нет. Я ничего не помню. Не могу ничего вспомнить.
– У нас ЛЭП пересекает весь город вдоль. Ещё и поперёк. Все районы затрагивает. Ещё есть отдельные линии в пригородные посёлки. Неужели за всё время ты ни разу не видела, как ставят эти опоры?
Мать покачала головой. – Нет.
– Да сдался тебе этот ЛЭП? – снова сказал отец. Сестра с Дэном непонимающе смотрели на Бэгэ.
– Мне просто интересно как ставили эти опоры. Каким способом? Какой техникой в шестидесятых годах, да ещё и в нашем городе ставили опоры ЛЭП? Как их смогли поставить на сопке, склон которой сорок пять градусов. На что их ставили? На бетонные чушки? Как вообще подвозился материал на места установки. Там, где проходят линии ЛЭП – нету дорог по которым можно подвести весь материал. Да – эти линии стоят на просеках. Но к этим просекам нужно всё подвезти. Получается ерунда. В глухом лесу идёт широченная просека. Но к ней нет ни подъезда, ничего. Как доставляли эти бандуры?
– Вертолётом? – спросила, улыбаясь мама.
– Да, я думал конечно про вертолёт, – сказал Бэгэ. – Но тогда ты должна была бы видеть, как вертушки летают над городом с железными бандурами. Ты видела? Давай начнём с того вообще, что ты у нас пятьдесят пятого года рождения. Насколько я понял, но я не занимался этим вопрос прямо досконально, ЛЭП вели в шестидесятые, семидесятые. Но если вы говорите, что в конце семидесятых они уже стояли, значит у нас здесь ЛЭП вели в шестидесятых. То есть ты была подростком. Жила в городе, который вдоль и поперёк испещрен линиями ЛЭП. И ты ни разу не видела, как их ставят, или как что-то везут куда-то, или как кто-то говорил кому-то, что-то по типу того, как вот мол провели ЛЭП там куда-то. Может отец твой что-то говорил? Или мать? Что вот мол теперь ЛЭП будет. Может проскакивало в разговорах, что это иностранцы ставят их? Информация хоть какая нибудь сохранилась? Хоть что-нибудь? Хоть какие нибудь воспоминания про ЛЭП?