Макото. Тома первый и второй
Шрифт:
— Скажи мне ещё, ты что-нибудь делал в последнее время, что могло показаться тебе нереальным?
Вот тут я задумался. В голову пришла мысль только о том, как я похоронил убитых на базе Чёрной Сотни. В тот момент я полностью снял защитный кокон, правда, только на мгновенье, но и этого должно было хватить, чтобы уничтожить окружающее меня пространство. Да я там вообще сам не понимал, что творю.
Всё это я и рассказал Ясмин.
— Я знала, что ты уже использовал Синки. В твоих энергетических каналах остался её след. — сказала Ясмин и села рядом со мной. — Как только ты появился в нашем доме, я сразу поняла, что ты владеешь Кэкки. Твой
— Так получается, что мои чудесные излечения, это не заслуга той отвратительно пахнущей мази? — просто при воспоминании, о которой меня начинает тошнить.
Ясмин громко рассмеялась. После чего она рассказала мне ещё много, чего интересного. И запретила в ближайших пару лет даже думать прибегать к использованию Синки. Для восстановления ноги потребовалось слишком много божественной энергии. Для созидания всегда требуется намного больше энергии, чем для разрушения. Мои энергетические каналы едва выдержали это. И сейчас пребывали в состоянии, близкому к полному разрушению. А это может быть чревато просто катастрофическими последствиями. Слишком много энергии, сейчас укрыто под защитным коконом. И если она вырвется наружу мало никому не покажется.
В любом случае, я не имел понятия, как пользоваться Синки. На базе все произошло само собой, словно кто-то направлял меня.
Ясмин также предостерегла меня от ослабления кокона. Сейчас, когда энергетические каналы пребывают в столь сильном возбуждении, напор на кокон возрос многократно и его вполне может прорвать, даже при лёгком ослаблении защиты. С этим Ясмин рекомендовала подождать хотя бы полгода.
Ну ладно, это время, думаю, вполне смогу справляться только своей Кэкки, не прибегая к планетарной. Тем более это время, я должен буду провести в академии Годуновых. И буду надеяться, что в полной безопасности.
На мой вопрос можно ли таким же способом вернуть мне зрение? Ясмин покачала головой, сказав, что сейчас уже слишком поздно. На подобное мне понадобится копить Синки лет пятьдесят, не меньше. Но я как-то совсем не расстроился. Напитка Кэкки окружающего пространства для меня сейчас была уже привычным делом, происходящим на автомате.
Нога не слушается меня, из-за ещё формирующихся в ней энергетических каналов. Это должно пройти максимум через неделю. Ещё она пожурила меня, что я полез на рожон. Хотя со всем прекрасно мог бы справиться и сам Воронцов, со своими людьми. На это я лишь пожал плечами и вспомнив, как подыхал Пульсар, улыбнулся. Я превращаюсь в монстра?
Стоило только за Ясмин закрыться двери, как в неё тут же постучались. А это, что-то новое.
— Войдите. — сказал я.
— Прости, что мы вломились вот так к тебе в первый раз и не смогли удержать Софию. — засунув в комнату только голову извинился Воронцов. — Просто всё, очень ждали момента, когда ты придёшь в себя.
— Сергей Михайлович. Может, вы войдёте ко мне целиком, а то как-то совсем не прельщает разговаривать с одной головой.
— Извини Макото, — после этих слов Ворон закряхтел, а его лицо налилось кровью. Словно сейчас,
— Сергей Михайлович, прекращайте весь этот балаган и откройте уже дверь. Дайте, я сам поговорю с целительницей. — махнул я рукой. Нужно что-то предпринять, а то она меня не оставит в покое!
— Вижу, вы наконец приняли верное решение. — сказала улыбающаяся во все 32 зуба целительница, отталкивая от двери Ворона.
— Слюна.
— Что слюна? — с недоумением в голосе спросила София.
— Вы оставите меня в покое, хоть на какое-то время, если я дам вам образец своей слюны?
— И прядь волос! — начала торговаться со мной целительница, постоянно поправляя очки.
— Госпожа Аспарухова. Я не торгуюсь. Либо слюна и вы оставляете меня в покое, либо ничего не получаете и я прошу Сергея Михайловича запереть вас где-нибудь.
Протянутая мне колба, была ответом.
— Вот же приставучая зараза. Вообще, ни кого и ничего не боится. — глядя вслед Софии, сказал Воронцов, на этот раз оказавшись целиком в моей комнате.
— Фанатики от науки, все такие. — махнул я рукой. — Вы о чём-то хотели поговорить?
— Есть такое дело. Ни столько поговорить, — в этот момент Ворон начал расстёгивать ремень и вынимать его из штанов. — сколько научить тебя засранца, что во время боя, ты должен думать только о своей заднице, если противник намного сильнее тебя.
— Эй! Вы чего? Стоять!
Мои крики не остановили Воронцова. Он с лёгкостью скрутил меня и перевернул на живот, стащив с задницы штаны. Хорошо ещё, что он не знает о моей бронированной шкуре. Так что ударов ремня я практически не почувствовал. Пришлось пару раз всхлипнуть для проформы, да материться что есть мочи. Вроде разыгранный мною спектакль вполне удался. И уже минут через пять Ворон, похоже, утомился и перестал меня воспитывать.
— Полегчало? — спросил я у тяжело дышащего Ворона.
— Неа. — ответил он. — Тебя бы чем сильнее наказать, а то, похоже, ремень для тебя, что мамкина ладошка. Просто погладил, да и всё. Вот на хрена ты полез? Был же уговор, что я сам с ним разберусь, а последний удар твой.
— Так он вас там чуть на атомы не распылил! — возмущённо ответил я. Вот так помогай людям, за это ещё и ремнём по заднице получишь.
— Мне его стрелялка была что слону дробинка. Такой пукалкой мою защиту ему лет двадцать ковырять.
— А кого насквозь пробило, там возле машин? Кому пришлось кровушки в рану лить? Что же вы если такой крутой, валялись там трупиком?
— Да как бы мы его по-другому смогли вычислить? Бегал бы по этим горам потом, как козёл и пулял в нас из засады. Думаешь я просто так дал пробить свою защиту? Да пока он по щиту долбил, его наш спутник, засек и даже фотографию сделал, для Максима.
— А что это, кстати, было? Портал? — вспомнил я, как мы сделав один шаг, оказались почти на километр впереди.
— Прокол в пространстве. — чисто машинально ответил Ворон. — Тьфу на тебя! Не заговаривай мне зубы. Я ещё не закончил!
— А я закончил! — не ожидая от самого себя, сорвался на крик. — Хватит! Я поступил, как посчитал нужным. В тот момент вы даже не могли подняться на ноги! Да он бы от вас мокрого места не оставил!