Макс Вольф: Рекрут. Наемник. Офицер. Барон (сборник)
Шрифт:
– Пять дней назад была зафиксирована попытка прорыва блокады малым кораблем. Он летел с планеты по траектории разгона для гиперпрыжка.
– Думаешь, это они? Смогли найти где-то корабль и удрали с планеты?
– Помните тех вооруженных людей на записях в зале раскопок? Я приказал прогнать их по всем имеющимся базам данных и даже запросил для этого сеанс дальней связи. В итоге их идентифицированы как подразделение наемников «Алый свет», официально зарегистрированное на Бирже найма. Должно быть, решили временно сменить род деятельности. Угадайте, доктор, какой корабль закреплен за этой командой? – не
Доктор Гэлберт покачала головой, что ни говори, а Синклер хорошо соображал в таких делах, да и вообще имел мозги. Что в общем-то неудивительно: дураков на высокие должности в компании не ставили.
– Планы меняются, капитан. Мы должны немедленно стартовать с планеты, – ученая направилась к выходу. – Необходимо найти тот корабль и всех его пассажиров. Во что бы то ни стало!
Глава 9
Космическое пространство,
точное местоположение неизвестно.
Корабль ловцов удачи
Как себя чувствовали пираты, награбившие целые трюмы золота, но попавшие при возвращении домой в штиль? Слабый ветерок слегка колышет паруса, почти не двигая корабль, команда изнывает от жары и жажды, постепенно начиная сходить с ума. Радость от удачно выполненного дела, сделавшего даже рядового морского разбойника богачом, исчезает, заменяясь яростью на судьбу, в самый неподходящий момент повернувшейся к джентльменам удачи филейной частью. Напряжение постепенно вырывается наружу и, как следствие, заканчивается жестокой поножовщиной и стрельбой. Безумие охватывает всех на борту: вчерашние братья по оружию бросаются друг на друга без всяких сомнений и колебаний. Капитан и его помощники, убитые одними из первых, уже не могут остановить хаос, образовавшийся на борту.
Именно такие мысли посетили меня, когда я вошел в кают-компанию по срочному вызову Немеи и увидел там мертвые тела.
Ремонт поврежденного корабля оказался невозможен ввиду фатальности нанесенного ущерба. Ни первый маршевый – внутрисистемный двигатель, ни гипердрайв – починить в полевых условиях оказалось физически невозможно. Поэтому сейчас мы очень неторопливо продвигались к системе, обнаруженной сканерами дальнего действия неподалеку.
Корабль медленно дрейфовал уже целую неделю, когда нервы у одного из техников не выдержали, и он набросился на Мэла.
Не знаю точно, чем вызвал гнев молодой пилот, но ловец удачи пробил ему череп какой-то железякой, напоминающей металлическую трубу. К несчастью для него, у нашего временного командира оказалась вполне крепкая голова, позволившая своему владельцу дать неплохой отпор и показать, что пилоты тоже имеют кое-какие представления о рукопашном бое.
На шум появился другой коллега технического специалиста, присоединившийся к нападению на капитана-алкаша.
В конечном итоге все закончилось довольно предсказуемо: два трупа, один тяжело раненный и несколько поврежденных синтетических мешков с лакраном, неудачно попавшие под руку драчунам.
Последнего техника, без всяких сомнений, добила Стелла Хатан. У того хватило тупости, даже будучи израненным, попытаться броситься на бывалую наемницу, зашедшую на шум в помещение. Не знаю, о чем думал придурок, но светловолосая воительница действовала молниеносно и решительно.
Удар и еще одно мертвое тело валится на пол, уже испачканный лакраном серого цвета, вперемешку с человеческой кровью.
Безумие. Мы начали сходить с ума, не проведя на борту даже половину срока, необходимого, чтобы достигнуть системы, где возможно будет найдена какая-нибудь помощь.
Наверное, это связано в первую очередь с тем, что без гипердвигателя и имея лишь один маршевый движок, шансов спастись в бездонной пустоте, если судить объективно, не слишком много. Не нужно иметь высокий показатель интеллекта, чтобы дойти до этой простой истины. И, похоже, что она пришла к техникам первым, заставив их осознать приближающийся к нам конец, а дальше их мозги не выдержали этого знания и съехали с катушек, вылившись в небольшое побоище в кают-компании.
Вполне возможно, что подобная судьба в конечном итоге ждет и оставшихся в живых. Не найдя пригодную для выживания планету, шанс на то, что отчаянье, ярость, ненависть и страх от неотвратимо приближающейся гибели заполонят даже сознание всегда уравновешенной и рассудительной блондинки-сингарийки, а также салатоволосой красотки-кхайи, очень велик.
Не знаю, что точно будет со мной, но недавние размышления о многочисленных религиях и загробной жизни, перед началом гиперпрыжка, прямо показывали, что я так же легко могу лишиться ясности сознания или спятить, как и все остальные.
Стремясь избавиться от подобных мыслей и рассуждений, я стал изучать базы, захваченные в лабораториях «Филоры», все так же остающиеся со мной, несмотря на последние события. Лежание без дела, пялясь в потолок, могло оказаться кратчайшим путем к потере рассудка.
По большей части, к великому сожалению, среди них оказалось не так уж много полезных специализаций. Всякого рода шлак, из сферы изобразительного искусства неизвестных и далеких цивилизаций, а также другие подобные данные, абсолютно не нужные для выживания, оказались в преобладающем количестве.
Не знаю, о чем думали яйцеголовые, и по каким параметрам производился отбор, но я бы с большим удовольствием запихнул всю эту информацию в того, кто этим занимался. Уверен, что разница между калладанским этапом развития изобразительной формы и сэнкоху-сире двухсотлетней давности государства Ледия весьма «обрадовала» бы того умника.
Чертовы дебилы и их сумасшедшие идеи для бесполезных экспериментов.
Хотя в мешке, уже порядком испачканном и потерявшем свой белоснежный лабораторный вид, я нашел и кое-что интересное.
«Пустотные боевые скафы класса А» по пятый ранг включительно обрадовали меня неимоверно. Как и «Стрелковые оружейные системы» того же технологического уровня, но уже четвертого уровня. Обе уже были у меня второго и первого ранга соответственно, но я с большим удовольствием готов повысить их еще больше. Если уж я умру, то умру со знаниями и навыками солдата, а не с головой, забитой чепухой искусствоведения далеких миров.