Максим не выходит на связь
Шрифт:
Валя родилась в 1923 году в крестьянской семье в селе Владимировка Владимирского района Астраханской области. Родители работали в колхозе.
«Была Валя живая, верткая, боевая, к людям относилась хорошо, — писала ее сестра Елизавета Ивановна. — В школе училась средне. Была хорошей физкультурницей, участвовала в парадах. Много читала книг. В комсомоле была с пятнадцати лет. С раннего детства узнала труд — родители работали, и Вале приходилось готовить всей семье и ухаживать за хозяйством и маленькими сестрами».
Война застала Валю в десятом классе средней школы № 1.
«Моя дочка Валя, — пишет шестидесятилетняя ее мать, работающая сейчас няней в районной больнице в Ахтубинске, — поехала работать из села нашего Владимировки в Астрахань на рыбный промысел и отбыла там навигацию три месяца, а после этого она прислала нам письмо, что ее посылают рыть окопы в Сталинград. Потом она, как комсомолка, ушла в армию. И больше писем от нее не было. Потом вызвали меня в райвоенкомат и сказали, что моя дочь в партизанах, а адрес вам дать не можем…
Письма ее никакие не сохранились…»
Валя Заикина… Это ты вместе со своей подругой, семнадцатилетней Нонной Шарыгиной, бросилась с голыми руками на эсэсовцев, на палачей, которые напрасно пытались сломить тебя, казнив страшной казнью у тебя на глазах твоих товарищей. Это произошло в ночь на 3 декабря 1942 года.
Спустя двадцать лет о тебе, Валя, заговорило все твое родное село.
«Известие было таким неожиданным и волнующим, — писал корреспондент «Волги» А. Попов, — что оно с быстротой молнии облетело город Ахтубинск. За «Волгой» от девятнадцатого сентября просто охотились и в буквальном смысле слова зачитывали до дыр. Ведь в группе партизан, совершивших зимой 1942 года героический подвиг, была и наша ахтубинская Валентина Заикина.
Прочитав статью и узнав о подвиге партизан, люди долго еще не выпускали из рук газету. Вновь вчитывались в строки, посвященные девушкам-партизанкам. И шептали:
— Это какая же из них Валя-то? Ну конечно, та, что ранена была и в последний момент, перед смертью, расцарапала морду фашисту. Она ведь боевая, смелая девушка была…
Ее считали без вести пропавшей… Мария Павловна, мать Вали, писала туда, где работала дочь, просила сообщить, где она, что с ней. Но в то тревожное время — фашисты подступали к Волге — наверное, недосуг было людям ответить матери.
В том же 1942 году Марию Павловну вызвали в райвоенкомат. Сказали по секрету, что ее дочь Валентина Ивановна — впервые матери ее дочь называли по имени-отчеству — находится в партизанском отряде. И она, мать, теперь будет получать деньги по аттестату дочери.
За три месяца получила. А потом почему-то перестали выдавать. Встревожилась: не погибла ли? Пошла в военкомат. Но там сами не знали.
Все ждала весточку от самой Вали. Каждый вечер встречала почтальона на улице. И каждый день слышала одно и то же: нет ничего.
И так до самого окончания войны.
А потом Марию Павловну вызвали в военкомат и вручили небольшой желтый листок. Все знают, что значило получить такой листок. Нет, мать не упала в обморок. Мужественно встретила известие о смерти дочери. Только вот слезы. Никак нельзя было удержать их.
Из-за них никак не могла прочесть, что было написано на листке. Буквы уползали куда-то вверх или разрастались до огромных размеров. И все-таки Мария Павловна читала: «…Заикина Валентина Павловна… погибла в бою…»
«Но почему «Павловна»? — мелькнуло в сознании, — Ведь «Павловна» — это она сама. А дочь — Валентина Ивановна. Отец-то у нее Иван Александрович».
Мать подошла к военкому.
— Возьмите назад извещение. Это не о моей дочери. Моя дочь — Валентина Ивановна. А тут «Павловна»…
И снова долго не было никаких известий. Только в январе 1946 года Заикиным принесли извещение.
На таком же желтом листке было написано: «Младший сержант Заикина Валентина Ивановна умерла от ран 3 мая 1945 года».
Хотя и не сказала никому об этом мать, но не поверила она извещению. Выходит, Валя жива была всю войну. Почему же тогда ни одного письма не прислала? Не похоже это на нее. Тут что-то не так. Не о моей это Вале извещение. Но что же с ней? Где она?
Нет, материнское чутье не обмануло. Столько лет ждала Мария Павловна известия о судьбе своей дочери. И все-таки дождалась. В феврале этого года почтальон принес в дом Заикиных письмо. Прежде всего удивил адрес на нем: «Сталинградская область, с. Владимировка, ул. Пушкина, 27». По этому адресу они получали письма до войны. Теперь уже и область не та, и село в город выросло, и номер дома переменился. Загадочной была и приписка на адресе: «В случае выбытия адресата передать для ответа в местный комитет комсомола…»
Это было мое письмо — я разыскивал родных Вали Заикиной. Письмо это было…
…Очень короткое. Просил поподробнее написать о Вале, о том, как жила, как училась и т. п. И мать и сестры мучились в догадках: откуда в Москве знают об их Вале? Что с ней произошло?..
Написали то, что знали. Одновременно послали запрос в Министерство обороны, в отдел по персональному учету потерь сержантов и солдат Советской Армии. Вскоре оттуда сообщили: младший сержант Зайкина Валентина Ивановна, 1921 года рождения, умерла от ран 3 мая 1945 года и похоронена в городе Черняховске Калининградской области.
Теперь уже не только матери, а всем в семье стало ясно, что это не их дочь и сестра. Во-первых, написано не Заикина, а Зайкина. Во-вторых, Валя — 1923 года рождения, а та, другая, о которой сообщали, 1921 года. Но все ли верно, точно? Не вкралась ли ошибка?
И снова в Москву летит запрос. Ответ на него рассеял все сомнения — умерла от ран 3 мая 1945 года не их Валя, а другая.
…Теперь весь Ахтубинск знает, как погибла Валя Заикина.
«Вечером в небольшом доме на углу улиц Волгоградской и Пушкина собрались все родные Валентины Заикиной — мать, сестра Елизавета с детьми, вторая сестра Елена с мужем и детьми. Отец так и не узнал настоящей судьбы дочери — он умер в феврале этого года.