Максимов?
Шрифт:
– Выносливость тренирую, – усмехнулся Петр. – Так… ладно, – он протяжно зевнул и потянулся, вытянув руки вверх, – надо будить молодого да двигаться дальше.
Петр слегка пихнул спящего Юсуфа ногой. Тот испуганно подскочил.
– Что такое?! – возбужденно спросил он, прищурив глаза.
– Атакуют нас! Саранча идет, Индус, нам всем крышка! – закричал Петр, еле сдерживая смех.
Стоящие неподалеку люди захихикали.
– Что? – Юсуф начал вертеть головой по сторонам. – Что вы говорите-то?
– Да шучу я, – сказал
– Да я и не поверил, – парень протер глаза ладонью.
– Так, – начал говорить Петр, глядя на оставшихся людей, – две группы отправили. Нас тут… – Петр сделал паузу, пересчитывая людей взглядом, – восемь человек. Если еще хотя бы шесть штук найдем, будет замечательно. Времени у нас осталось примерно два часа, так что, ребят, давайте в шеренгу, и помчались.
Люди привычным образом выстроились в линию. Петр дал отмашку, и шеренга двинулась вперед.
Солнце садилось. Душный день сменился прохладным вечером. В этом сезоне, после миграции роя саранчи, трупов представителей этого самого роя осталось еще меньше, чем в прошлом. Последняя группа из отряда Петра возвращалась в укрытие. Пять человек из восьми несли за спиной груз в виде мертвых насекомых. Индусу, который плелся в хвосте отряда, достался рюкзак, в котором были пустые контейнеры для еды, бутылки с водой, ложки, вилки, ножи, аптечка и несколько веревок. Валентин нес кузнечика.
– С каждым годом они все тяжелее и тяжелее, – сказал Петр, – пятнадцать лет назад, когда носили их, они были килограммов по сорок максимум, сейчас часто встречаются виды, превышающие пятьдесят. Продолжают расти потихоньку, гады.
– Это называется – эволюционируют, – сказал Валентин, еле поспевая за Петром.
– Эволюции не существует, Валька, опять ты со своей эволюцией!
– Да как ее может не существовать, если она вот, за твоей спиной висит. Чем тебе этот термин-то не нравится?
– Тем, что увеличение размеров – это не эволюция, это… – Петр задумался на несколько секунд, – это просто увеличение размеров.
– Петя, это и есть эволюция. Эволюция – это изменение организмов в результате естественного изменения окружающей среды. Среда меняется, и жизнь подстраивается под окружение. Кислорода в воздухе становится больше, и насекомые начинают расти, вот тебе и эволюция, а за тысячи лет вообще все поменяется.
– С увеличением все проще, там ничего принципиально нового в организме не появляется, просто все то, что уже есть, становится больше. Но ваша эволюция утверждает, что одни виды могут превращаться в другие.
– Так и есть.
– И это, друг мой, чушь несусветная.
– Сам ты, Петя, чушь.
– Ты и правда считаешь, что если окружающие условия сложатся таким образом, что для выживания человеку потребуется третья рука, растущая из… допустим… груди, то она там появится через сколько-то времени?
– А
– Ты меня спрашиваешь? Я вот как раз хотел тебе про глаз сам сказать. Не было глаза, а тут он вдруг появился. У родителей какой-нибудь рыбы его не было, миллионы лет назад, а у ребеночка их – бац, и есть. Не бывает так.
– Ты, Петя, не разобрался в вопросе, а рассуждения строишь. Тебе проще отбросить то, чего ты не понимаешь, и принять более простую точку зрения, в которой не надо думать и искать истину. Проще поверить, что тебя кто-то создал.
– Ты прям разобрался во всем. И с глазом тебе тоже все понятно?
– Конечно, глаз появлялся постепенно, сначала появилась одна светочувствительная клетка на теле организма, и этот организм уже мог отличать день от ночи, различать, когда светло, а когда темно. В итоге это позволило ему добиться преимущества в жизни, и виды с такой мутацией выживали чаще, чем те, у кого была абсолютная слепота. Потом глаз постепенно развивался и дошел до того, что мы сейчас имеем. Он, кстати, и сейчас развивается, мы не конечный продукт эволюции. Даже ты, Петя, развиваешься, – Валентин усмехнулся.
– Это теория?
– Да, но она имела кучу подтверждений, и никто так и не смог ее опровергнуть, так что это больше, чем просто теория.
– Но все же теория?
– Да, теория.
– Ну вот и не умничай мне тут. Эволюция не доказана.
– Ее на бактериях проверяли, микроорганизмы эволюционируют, и это можно проследить.
– Ты видел?
– Зайди на сервер и сам почитай, там все накопленные человечеством знания лежат; изучай, Петр, изучай.
– Вот и изучу.
– А в селекцию ты веришь?
– Верю.
– Так селекция – это та же самая эволюция, только в эволюции окружающая среда меняется сама естественным образом и существа подстраиваются под нее мутациями, а в селекции условия меняют люди намеренно, но принципиально это то же самое.
– В результате селекции ты не получишь из саранчи паука.
– Сейчас уже не получу, но у них когда-то был общий предок.
Сзади раздался крик Индуса:
– Стойте!
Люди обернулись. Юсуф, отставший от отряда, стоял, наклонившись вперед, упираясь руками в колени.
– Чего еще?! – крикнул ему Петр.
– Все, я кончился! – ответил юноша. – Не могу больше идти! Мы уже часов двенадцать бродим!
– Бестолочь ты пучеглазая! – крикнул ему Петр. – Дотемна не успеем – нас тут пожрут! Я тебя лично богомолу в рот затолкаю! – он подмигнул Валентину, и тот кивнул:
– Сейчас испугается и первый побежит.
– Сколько нам еще идти?! – спросил переутомившийся от непривычной деятельности системщик.
– Почти пришли, остался час! – ответил Петр и обратился к своим людям: – Возьмите у него рюкзак кто-нибудь.