Максимов?
Шрифт:
– Стойте и помалкивайте, Левий. Смотрите вон лучше на повозку.
Уже через несколько минут Левий трясся, сидя в деревянной телеге с четырьмя колесами. Повозка медленно катилась по грунтовой дороге немного быстрее пешего человека, но даже на такой скорости ощущался каждый камешек, попавший под ее колеса. Слева и справа от Левия сидели люди. Он наклонился немного вперед и повернул голову в сторону. Смотрел на табун диких лошадей, которые паслись на поле, за которым вдалеке
После разговора о проваленном деле прошла неделя. Антон согласился все исправить. Но, не выждав хотя бы еще несколько недель, совершать убийство в том же месте слишком рискованно. Да и на отпускание бороды требуется время.
Солнце приятно припекало голову. Он не спеша шел по тротуару. Торопиться некуда. Ева в школе, а в квартире ему делать нечего. В такую погоду Антон любил выходить из дома и гулять по району.
Оказавшись у моста, он свернул с дороги и спустился к реке. Побрел вдоль нее. Шел, пока кусты и деревья не скрыли его от людей, проходивших по улице. Антон часто приходил в это место и просто сидел на берегу, любуясь природой. Не в каждом районе была доступна такая роскошь. Людям, живущим в центре больших городов, не понять этого.
На том месте, где Антон обычно проводил время, он увидел робота-уборщика. А может, соцработника. У роботов-охранников синие шапки. У продавцов нарисован фартук с цветами. А уборщики и соцработники выглядят одинаково. Робот сидел, вытянув ноги вперед, и смотрел на воду. Антон подумал, что он сломан или выключен, но тот взял камешек и кинул его в реку. Антон незаметно подошел к роботу. Механический человек резко подскочил, будто испугался. Антон тоже шарахнулся назад и произнес:
– Боб-один, спящий режим.
Робот стоял и смотрел на Антона.
– Боб-один, спящий режим, – повторил он.
– Не получится, – сказал тот.
– Почему? – спросил Антон.
– Потому.
– Что? – с недоумением произнес Антон.
– То! – ответил робот.
«Что за дерзкое существо? – удивился Антон, – новая модель, что ли?»
– Вообще-то меня зовут Саша, – произнес робот полифоническим голосом, – вам было бы обидно, если б мы называли вас всех одним именем?
– Что? – от удивления Антон не смог ответить ничего внятного.
– То! – ответил робот.
– Ты дразнишься? – сказал Антон и засмеялся. – Робот дразнится, ну и дела!
– Может, вы пойдете, куда шли? Я не собирался вас задерживать, – сказал Саша.
– Зачем ты кинул камешек в реку? – спросил Антон.
– Что за глупый вопрос. Зачем кидают камешки в реку? – сказал робот.
– Чтоб пустить лягушку и посчитать круги, – ответил Антон.
– Мой рекорд – восемь кругов. Главное, выбрать плоский камешек, – Саша подобрал камень с земли, – смотрите.
Робот кинул камень, и тот поскакал по водной глади в сторону противоположного берега.
– Снова восемь, – сказал Антон.
– Какие восемь? – ответил Саша, –
Антон решил, что нет смысла спорить. Да и было бы о чем! Робот взял еще один камень и снова кинул его в воду.
Этот механизм – Саша, как он себя назвал, – двигался так плавно, будто копировал повадки и жесты человека. Внешне он был похож на его Боба, но поведение Саши было слишком странным для робота, слишком человечным. Антон смотрел на нового знакомого и не понимал, как вести себя с ним.
– У меня был робот, Боб, и он не кидал камни в воду, – сказал Антон.
– Он был бездушной машиной, – ответил Саша, присев на песок, – тут таких много.
– А у тебя, значит, есть душа?
– Я бы хотел, чтоб было так.
– Ты осознаешь, кто ты?
– Да, робот-уборщик. Бывший робот-уборщик. Сейчас свободный, мыслящий организм.
– Организм – это живое создание, – произнес Антон с насмешкой.
– А что значит – живое? – спросил Саша.
– Живое – это что-то, что живет. Я живой, птицы живые, муравьи живые… – сказал Антон. «Я бы мог закидать его медицинскими определениями, – подумал он, – но вдруг зависнет».
– А я, по-вашему, мертвый? – спросил Саша.
– Не знаю. Как можно говорить про робота, что он мертвый? – спросил Антон.
– Если я не мертвый, значит, я живой, – ответил робот.
– Жизнь – это что-то органическое, что-то из плоти… что-то…
Антон не знал, что ему отвечать. По поведению это был человек с очень странным полифоническим голосом, но все же человек. Как будто кто-то вдохнул душу или сознание в набор винтиков, шестеренок и микросхем.
– А почему жизнь не может быть из другого материала? – спросил Саша.
– Не знаю, потому что… – Антон замялся, – потому что это уже не жизнь.
– А что это?
Антон задумался на несколько секунд, разглядывая ноги робота, сложенные крест-накрест.
– Так! – начал говорить Антон, немного повысив голос, – жизнь – это совокупность физических и химических процессов, протекающих в клетке! Я врач и могу отличить живое от неживого! Даже ребенок может отличить живое от неживого!
– Дети, наоборот, воспринимают меня как живого. До тех пор, пока стереотипы не властны над ними. Жизнь – это активная форма существования материи. Я – материя. Я – активен. Я – живой, и у меня есть сознание. Необязательно состоять из живых клеток, чтоб быть живым.
– Хорошо, – ответил Антон, – значит, ты живой робот. Первый в своем роде.
– Да.
– И ты осознаешь себя и ощущаешь себя внутри своей головы? Смотришь на все, как и мы? Ощущая себя внутри своего механического тела?
– Все верно.
– А другие роботы нет?
– Я не знаю. Может, они так же, как и я, ощущают себя внутри своего тела. А может, они просто реагируют на внешние раздражители и все их поведение – это заложенная программой реакция на определенные воздействия на них извне.