Мальчик девочку искал
Шрифт:
Нет, все же не как у Авки. У того – ручьем, а у Гуськи – крупные капли. Они смывали на щеках старые полоски и оставляли новые. Видимо, вспомнился жуткий переход туда и обратно среди кусачей болотной твари.
В первую секунду пришло к Авке облегчение – дома все в порядке. Но это лишь на миг. А в следующий миг…
Гуська плакал не отворачивая лица. Капли падали с треугольного подбородка. На подбородке был розовый бугорок – как на ногах. Неужели и сюда допрыгнула подлая мохнатка?
Всякие чувства приходилось испытывать Авке.
Господи, что же делать-то?!
Авка оглянулся. Сквозь размытый от слез воздух увидел то, что хотел. Сухой, торчащий из травы стебель тыквогонского черного репейника. Толщиной почти в руку, высотой до груди. Яростно потянул его, вырвал с земляным комлем. Сунул эту палицу Гуське в руки:
– На…
– Ты чего? – испугался Гуська.
– На!
– Авка, ты чего…
Авка вытянул руки по швам и низко наклонил голову.
– Огрей меня по башке… Не один раз, а сколько хочешь. Хоть сто!
– Зачем?
– Огрей, а потом прости… Ладно?
Гуська уронил палицу. Поднял мокрое лицо. Придвинулся, взял Авку за лямку.
– Ты, значит, больше не злишься на меня?
– Я? На тебя? – Авка взял Гусенка за птичьи плечи. – Я был глупый, как пустая тыква. Даже не понимал, кто мой самый настоящий друг…
Гуська уткнулся Авке в грудь треугольным подбородком. Розовым бугорком. Глянул снизу вверх.
– А сейчас… Значит, я больше не буду хлястик?
– Хочешь, я буду твоим хлястиком? – почти искренне сказал Авка.
– Не-а… Я хочу, чтобы мы одинаково… – И уже не подбородком, а щекой прижался к пыльной Авкиной рубашке.
Они были одни на Щетинистом острове, и можно было не стесняться такого вот чересчур нежного выражения дружеских чувств (если бы кто увидел, сразу: "Бзяки-обслюняки!"). Впрочем, эту трогательную сцену почти сразу прервал житейский случай. Веревочный Гуськин поясок ослаб, и пришлось ловить штаны. Это насмешило и Гуську, и Авку. Почему-то очень насмешило. Они принялись хохотать – сильнее, сильнее, пока оба не свалились в жесткую траву. Рядышком. Посмеялись еще. Потом сели под осокорем. Гуська весело подышал и спросил тоном равноправного человека:
– Авка, а как там внизу-то? Договорился с китами?
– Все в порядке. Уже едем…
– Вот, значит, почему был толчок! Будто кто-то качнул остров…
– Ага. Это когда они двинулись в путь. Мудрилло, Храбрилло и Хорошилло… Сперва поспорили, а потом согласились.
– Авка, расскажи! Ну, всё-всё, как там было…
– Ладно…
Очень хотелось домой, но не обижать же Гуську!
Гуська притиснулся к Авке плечом.
– Жуткая какая страхотища! Я бы помер… Авка, ты будто рыцарь Шампур Тыквонадутый! Помнишь, его великан сглотнул, а тому хоть бы что!
– Ты ведь тоже как рыцарь, Гуська. Два перехода через болото в одиночку… Ох, а как ты тут один ночью-то?
– Ну, так… – без героизма в голосе отозвался Гуська. – Ничего… Только мороз по коже, когда шкыдлы воют…
– Кто воет?
– Шкыдлы. Это вроде болотных крыс, только с обезьяньими лапами. Они тут совсем недавно появились…..
– Я никогда не слыхал про таких!
– Я раньше тоже не слыхал. Мне про них недавно рассказал Фуба Горшок. Ну, знаешь, большой такой, его из гончарного училища выгнали, он теперь тыквенными семечками торгует на рынке…
– Врет, наверно!
– Не, он сказал: бзяка-засрака буду, если вру…
– Ты чего такие слова говоришь!
– Это он, а не я.
– А ты повторяешь! – Но тут Авка вспомнил, что Гуська уже не хлястик, нечего воспитывать. Сменил тон: – Ты этих… шкыдлов только слышал? Не видел их?
– Не… Ты не бойся, говорят, они только ночью вылезают из камышей. А при солнышке не показываются и не нападают.
"Ага, не бойся теперь… Сейчас ведь опять пилить через болото". Кстати, солнышко стояло уже невысоко.
– Гуська, пора…
– Пора… – Он зашевелился. – Ох, а зачем я в штаны-то влез! Опять снимать…
– Не надо, я тебя на плечах перенесу.
– Еще чего! Маленький я, что ли?
– Не маленький, а… ты и так натерпелся вон сколько!
– Ты тоже.
– Упрямый ты, Гусенок, – с уважением сказал Авка.
– Ага… Авка, а где орден, который тебе дали? У тебя?
Орден был у Авки. Царапал острыми лучами ногу через карман.
– Вот, смотри…
– Ух ты! – Гуська покачал на ладони увесистую звезду. – Наверно, весь драгоценный. Вон сколько всяких алмазов… Жалко, что носить нельзя. Сразу начнут спрашивать, откуда. А если будешь рассказывать, узнают и про китов. И тогда попадет, верно ведь?
– Я и не собираюсь носить… И вообще этот орден не мой! – осенило Авку
– А чей?
– Твой! Твоя награда! За то, что ты меня не бросил и так героически ждал! На!
– Что ты… – Гуська отступил. Даже насупился. – Не надо…
– Но почему? Бери! Это мой подарок!
– Авка, так ведь нельзя. Им же т е б я наградили. По закону. Такое ведь не дарят…
– Ну… тогда пусть он будет наш общий!
– Ладно, – отозвался Гуська, но все еще с сомнением. – Или нет… лучше вот как. Смотри, тут один камешек вываливается. Давай я возьму себе е г о. Мне хватит и этого.
– Ну, как хочешь, – Авка был слегка обижен. Хотя… Гуська, видимо, прав. Что он стал бы делать с этой звездой?