Мальчик девочку искал
Шрифт:
Император скинул мундир, остался в рубашке с кружевами. Нервно дергал на животике красные подтяжки, когда Авка целился шариком.
– Ты почему катишь с того угла? Так нельзя!
– Почему нельзя? Это же мой край!
– Все равно! Слева по косой черте не полагается!
– Это третьим ходом не полагается! А у меня второй!
– Как это второй! Ты за два хода подряд забрал у меня тридцать штук! Тринадцать и семнадцать!
– Тринадцать было в позапрошлый раз!
– В позапрошлый было
– Это вы не умеете! Я же помню!
– Стыдно будущему гимназисту не знать арифметики!
– А императору не стыдно?!
Казалось, вот-вот дело дойдет до "бзяки-завираки" или чего-нибудь похлеще. Но нет! Оба все-таки помнили, что обещали играть честно.
Несколько раз кто-то стучал в дверь.
– Я занят! – громко отзывался Валериус Третий. – Он лежал животом на краю стола, болтал в воздухе сапогами и целился шариком по Авкиным позициям. А между тем за окнами уже вечерело.
Наконец император упал в кресло. Авка задом наперед съехал со стола и сел на паркет.
– А-а-а… – На паркете оказалась перевернутая кнопка.
– Заживет, – сказал его величество.
– Да… Но мне уже домой пора. Надо на пастбище за Матильдой.
– А как нам быть-то?
В самом деле, как быть? Долгая бурная игра не привела ни к какому результату. Силы оказались равны. Сколько ни старались, в итоге ничья.
– Ваше… ой… величество… А если орден запрещено дарить, то, может быть, поменяемся? Или… ой… тоже нельзя?
– Гм… А на что ты хотел бы поменять его?
– А вот на это… Можно?
Авка давно уже приглядывался к стоявшим в углублении рыцарским латам. Доспехи были не взрослые, а будто на мальчишку. Ростом вроде Авки. Вот в таких бы оказаться на пустыре, где игра в старинный турнир!
Император задумчиво потрогал усы.
– Это мне подарил герцог Татах Караутанский. На девятый день рождения. Сперва были великоваты даже…
– Значит, нельзя?
– Нет, отчего же. Давай… Мне они ни к чему, наследник тоже вырос, внучки этим не увлекаются… Только ведь эти жестянки ерунда по сравнению с "Утренним тыквоцветом".
– При обмене это неважно! К тому же в ордене одного камешка нету. Он… потерялся…
– Чепуха, новый вставим!
– Значит, договорились?
– Забирай доспехи!.. А дома-то что скажешь? Спросят: где взял?
– Ой, да… А знаете что? Можно сказать, что вы прибирались в кабинете, выбрасывали всякий хлам и отдали это дежурному пажу…
– Ничего себе хлам!
– Взрослые же не разбираются!.. Вот, будто вы отдали эти латы Даньке, а они ему не по росту, он выше меня. И он подарил мне…
– Кто подарил?
– Данька Белоцвет! Вы его, конечно, не помните, у вас тут пажей целая толпа, но это неважно. Он мой приятель…
– Небось, обидно
– М-м… – Авка заскреб затылок.
– Может быть, ему и правда что-нибудь подарить? Так сказать, за участие в нашей секретной сделке?
– Может быть… Ой, знаете что? Ваше величество, сделайте Даньку барабанщиком! Он давно хочет, а министр церемоний не разрешает!
– Договорились.
– А вы не забудете?
– Август Головка! Император никогда ничего не забывает, – веско сообщил Валериус Третий, натягивая мундир. – Я позабочусь и о твоем приятеле Даньке, и о доспехах. Завтра утром они будут у тебя на крыльце. А ты позаботься, чтобы нынешний наш разговор остался тайной. Твоей, моей… ну и Данькиной.
– Ладно!.. Ой, а можно, я расскажу еще Гуське? Это мой лучший друг.
– Ну… если лучший, то можно. А больше – ни одной живой душе!
– Бзяка буду! – И Авка снова куснул мизинец.
Спуск по канату прошел быстро и без риска. Его величество на всякий случай обвязал Авку тонкой веревкой и постепенно выпускал ее. Называется – страховка. Внизу Авка сбросил страховочную петлю, помахал императору ладонью и нырнул в репейники, что росли между башней и стеной. Никто не заметил.
Почти сразу Авка отыскал серый камень, а под ним заросшую нору. Втиснулся. И скоро вылез по ту сторону стены, в кусты желтой акации. Заскользил по склону. Знал, что где-то внизу ждет его Гуська.
И Гуська ждал. У самого подножья холма. Совсем похудевший от долгой тревоги. Распахнул руки, чтобы поймать разогнавшегося Авку. Поймал, и оба свалились в одуванчики.
– Авка…
– Гусенок! Все в порядке! Ура!
Сближение земель
Утром, когда пришла. пора отправлять на пастбище Матильду, Авка вышел на крыльцо. Сощурился от солнышка. У крыльца стояла большущая картонная коробка – неизвестно откуда. Авка увидел ее, когда перестал щуриться. Он отодрал заклеенную крышку.
В коробке были доспехи!
Ух ты-ы… Гремя и путаясь во всяких железяках, Авка влез в металлические штаны. Увидел на заборе разинувшего рот Гуську.
– Гусенок, помоги!
Тот помог Авке застегнуть на боках выпуклый, с медными узорами панцирь, надеть щитки на руки-ноги, нацепить колючие наколенники и налокотники. Наверно, кое-что Авка перепутал с непривычки, но все равно было здорово. Только забрало на шлеме плохо держалось в поднятом положении, то и дело брякало вниз. Один раз прищемило Авке мизинец. Сквозь щели забрала смотреть было неудобно. Его подняли повыше и привязали шнурком от Авкиного башмака. После этого Авка дал примерить шлем Гуське.