Мальчик Пого
Шрифт:
Первый на Земле плот отчалил и отправился к новым берегам. Все реки впадают в моря. Моря образуют океаны. Поднялся ветер. Он погнал неуправляемый плот, полный ликующих обезьян, к Морю. Вода в Море оказалась восхитительно синей. А небо было головокружительно бездонным, обезьяны никогда такого не видели. Возможно, им удалось наконец превратиться в человека! Только на этом их след теряется. Говорят, что плот прибило к Необитаемому Острову. И много-много веков спустя этот Остров посетил ученый Чарлз Дарвин. что он там увидел, известно только ему самому. И обезьянам. Но все это слухи. Точно утверждать можно лишь одно: в своей длинной ученой жизни Чарлз Дарвин, известный в детстве как чарли, встречал немало людей. И некоторым удалось убедить Чарли, что их далекие дедушки были обезьянами. Так что уважаемый дяденька, которого часто показывают
ПРАВДА, СПРАВЕДЛИВОСТИ РАДИ НАДО СКАЗАТЬ, ЧТО И ОБРАТНЫХ ПРЕВРАЩЕНИЙ HE НАБЛЮДАЛОСЬ.
Путешествие Пого
Ты когда-нибудь путешествовал по Первобытной Земле? Конечно нет! Ушли те времена, ушли безвозвратно. Если мы сейчас отправимся в дремучий лес, то сразу наткнемся на какой-нибудь коптящий заводик. Прохладная синева озера тоже обманчива. Один взрослый дяденька что-то туда бросил, и теперь все рыбки плавают кверху пузом. Как будто их оглушили динамитом. А если ты выпьешь утром стаканчик молока (молоко принесли коровки с заливных лугов), то возможны сыпь и покраснения кожи, выпадение волос и зубов, бывает даже, отваливаются нос и уши. Писатель Гоголь про это написал целую книгу – “Нос”, не веришь – спроси у родителей. Если родители окажутся в затруднительном положении, а с ними такое возможно, сходи в библиотеку. Не от всякого молока, конечно, бывает такое. Но тебе-то не повезет точно. И ты выпьешь ТО САМОЕ. Если же махнуть пару стаканчиков ТОГО САМОГО, то, вероятно, у тебя отрастет хвост и ты превратишься в жуткое чудовище. Потому что еще один взрослый дяденька залил заливные луга чем-то не тем. Чем-то совсем не тем. С другой стороны, жизнь твоя станет намного интересней: все приятели начнут с завистью спрашивать, где им взять стаканчик ТОГО САМОГО молочка? А ты в ответ как зарычишь, как покажешь зубки – все приятели от страха разбегутся. И правильно: нужны тебе конкуренты?! Да, очень интересная жизнь… Обалдеть можно! Но нет! На Первобытной Земле всего этого не было. На ней жили настоящие чудовища. В небо дымили не мыльные заводики, а вулканы. А в воде плавали не пятна мазута, а зубастые, похожие на китов ихтиозавры. Кстати, далекие родственники нашего Самого Хищного Ящера.
Именно по такой, настоящей, земле, а вернее, по настоящей реке, отправился в путешествие Пого. Малыш Ящер стоял на берегу и, роняя скупую слезу прощания, махал Пого пальмовой веточкой. В те далекие времена еще не было белых кружевных платочков.
– Возвращайся скорее, друг, – всхлипывал Ящер, – мне без тебя будет так одиноко…
Пого взял бы Малыша с собой, да уж больно тот велик для деревянного плота. А не отправиться в путешествие он тоже не мог. Пого очень хотелось узнать, что там, за горой, за поворотом реки…
… А за поворотом реки, в иле прибрежных болот, в зарослях густого кустарника и в лабиринтах тростника жил Лягозавр. По-научному он назывался лабиринтодонт. Но ему было абсолютно плевать на науку. За всю свою жизнь Лягозавр не прочитал ни одной научной книжки. Во-первых, потому что лягозавры, как и все другие динозавры, не любят читать. А во-вторых, и это, в общем, тоже важно, потому что в те далекие времена не было никаких книг. Поэтому лабиринтодонт считал себя лягозавром – и мы будем так считать – и старался походить на здоровенную, раз в сто больше обычной, лягушку, да еще с хвостом. Ему это удавалось. Также ему удавалось, притаившись в лабиринте тростника и густого кустарника, наблюдать за всем, что происходит на поверхности реки. И как только там появлялось что-нибудь вкусненькое – особенно гигантские летающие рыжие муравьи, но годилось и все остальное, – Лягозавр от удовольствия зажмуривал глаза. А зажмурив свои большие водянистые и немного удивленные глаза, Лягозавр выплевывал в это вкусненькое шарик липкой слюны. После чего несчастная жертва оказывалась полностью в его власти. А аппетит Лягозавра еще ни разу не подвел. Как видишь, Лягозавр плевал не только на науку.
Сейчас на реке появилось что-то очень странное. Впервые за всю свою наплевательскую
Пого ничего не знал о существовании лягозавров. И он даже не догадывался, что это за штука летит в него из Густых Таинственных Кустов. Поэтому он взял небольшую палицу и со всего размаха отбил шарик обратно. В Густые Таинственные Кусты.
Бабушка Лягозавра оказалась права. От этих с дубинами и палицами в руках всегда жди какой-нибудь гадости. Шарик угодил Лягозавру прямо между больших водянистых и немного удивленных глаз. Но на этом липкий шарик не остановился. Он полетел дальше, прихватив с собой Лягозавра. “Всегда надо слушать старших!” – подумал Лягозавр, когда шарик впечатал его в ствол высокой первобытной сосны. Потом сосна переломилась пополам. Лягозавр успел отползти в сторону и с грустью смотрел на свой свеженький отпечаток. Много тысяч лет спустя по этому отпечатку ученые-палеонтологи узнают о существовании нашего Лягозавра. Они-то и придумают назвать его лабиринтодонт. Вот так движется наука! И теперь, когда ты подслушаешь разговор старших, что, мол, наука или искусство требуют жертв, ты сможешь спокойно перебить разговор, заявив, что знаешь, кто конкретно был этой жертвой.
Описанный случай имел и другие последствия. Далеко за синим Атлантическим океаном (если, конечно, ты живешь в России, Франции или где-нибудь в Монако, словом – в Европе; если же ты дальневосточник, японец, монгол или, к примеру, папуас – то за синим Тихим океаном), в Америке, стране небоскребов и блюзов, бигмаков и сникерсов, живут американцы. Отбивание шарика палицей-битой они называют бейсболом. Американцы с гордостью считают бейсбол своей национальной игрой. Когда встретишь американца, не поленись рассказать ему о судьбе Лягозавра. Если же американец начнет отбиваться руками и ногами, кричать, что все это неправда, ты торжественно открой эту книжку на странице 49 и скажи: – Ага? – Американцу сразу станет стыдно, он невнятно пробормочет “сори” и уедет в свою Америку. К бигмакам и сникерсам. Вот так.
А путешествие Пого тем временем продолжалось. Берега реки раздвинулись, и течение стало спокойнее. Перед Пого лежала бескрайняя равнина, покрытая тропическими лесами. В этих лесах жили самые большие в мире динозавры. Позже те же палеонтологи назовут их диплодоками. Диплодоки были очень дружелюбны. Они ощипывали сочную листву с верхушек деревьев. Когда Пого проплывал мимо, диплодоки вытянули свои грациозные шеи и приветливо закивали. Из-за этого их шеи сплелись. Диплодоки попытались распутаться и отдавили друг другу ноги. Потом они проломили панцирь гигантской черепахе и разворотили норы, занимаемые первобытными кроликами. Диплодоки были очень добры: все дело в том, что они имели маленькие головы. В голове, как известно, находится мозг. Когда мозга недостаточно, ты не всегда представляешь, чем заняты отдельные части твоего тела. Такие дела!
В заводях реки, на оранжевых песчаных отмелях и в прохладной глубине озер водились плезиозавры. Они ловили рыбу и предпочитали не вмешиваться в чужие дела. Когда Пого поприветствовал одного, тот сделал вид, что не заметил, и скрылся под водой. После такого продолжать разговор о плезиозаврах как-то не хочется. Пусть сначала научатся себя вести. А во влажном тропическом воздухе носились птеродактили. О них я уже кое-что рассказал в первой истории. Но не все. У птеродактилей есть одна особенность: все счастливые птеродактили похожи, каждый несчастный – несчастен по-своему (смотри картинку).
Один из них точно Лев Толстой
Птиль – такие уж у них имена – был несчастным птеродактилем. У него не было детей. Потому что он не имел жены. Птиль был очень скромен и застенчив. Как-то раз он ухаживал за роскошной дамой с такими изумительными складочками на крыльях и на брюшке, что Птиль влюбился до беспамятства. Он забыл маму, папу, бабушку, дедушку, всех друзей, родственников и их знакомых и даже самого себя. Он помнил только о Птюль, а именно так звали красавицу, и о своей любви к изумительным складочкам. Но она улетела с другим птеродактилем. Потому что у него была побольше пасть да поострее зубы. А заводить детей без жены у птеродактилей не принято. Как-то не с руки. Влюбленный и одинокий Птиль, которому так хотелось стать папой, проводил время на высоком утесе, наблюдая за восходами и закатами своими ясными влажными глазами. Именно в такой момент мимо его холостяцкого гнезда проплывал Пого.